— Стул возьмите вон там, в углу. Приходится убирать его, когда ставлю раскладушку. Что вы хотите?
— Я хотел бы уточнить некоторые подробности по вашей жалобе.
— Я уже рассказала вам все подробности, — раздраженно ответила она. — Я должна была запросить две сотни долларов. Потом вы оценили мой реальный ущерб в семьдесят пять долларов. Если вы опять хотите меня надуть, не тратьте зря свое и мое время. И никогда не звоните мне раньше трех часов дня.
— Извините, — сказал я.
На полочке у изголовья лежала пачка сигарет и пепельница. Эвелин достала сигарету и закурила.
— Продолжайте. — Она глубоко затянулась. Я достал свои сигареты и тоже закурил.
— Я думаю, что управление удовлетворит вашу жалобу после того, как мы с вами уточним пару вопросов.
— Это уже лучше, — проворчала она. — Какие у вас вопросы? Чемодан стоит в подвале, если вам нужно на него посмотреть. Один из его углов раздавлен. Отколовшиеся щепки изорвали мои колготки и одно из платьев.
— А у вас сохранились платье и колготки? — спросил я.
— Нет. — Она отвела взгляд.
— Судя по нашим записям, — продолжал я, — вы жили в Оуквью под именем Эвелин Делл.
Она выдернула изо рта сигарету и с негодованием уставилась на меня.
— Ну ты и ищейка! Не удивительно, что тебе глаз подбили! Какое вам дело, под каким я именем там жила? Чемодан-то вы помяли!
— Железнодорожная компания, когда выплачивает такого рода возмещение, должна иметь надежное подтверждение.
— Ладно, я дам вам расписку. Если хотите, могу расписаться Эвелин Делл. Меня зовут Эвелин Делл Харрис. Я могу подписать и Эвелин Рузвельт, если это поможет.
— Здесь вы живете под фамилией Харрис?
— Ну конечно. Эвелин Делл — это моя девичья фамилия. А Харрис — фамилия мужа.
— Если вы замужем, мужу придется подписаться вместе с вами.
— Еще чего! Я уже три года не видела Билла Харриса.
— Развелись? — спросил я.
— Да, — ответила она после небольшого колебания.
— Видите ли, — объяснил я, — если железнодорожная компания платит возмещение и берет расписку, там обязательно должна быть подпись владельца имущества. А без подписи обязательство считается невыполненным.
— Вы хотите сказать, что мне не принадлежит мой собственный чемодан?
— Начальник отдела жалоб очень пунктуален, миссис Харрис, — начал я. — Он требует…
— Мисс Харрис, — перебила она.
— Хорошо, мисс Харрис. Начальник отдела жалоб всегда придирается к мелочам. Он послал меня выяснить, почему вы поехали в Оуквью под именем Эвелин Делл вместо Эвелин Харрис.
— Передайте ему мои поздравления, — угрюмо сказала она. — И пусть он удавится.
Я вспомнил выражение жадности в ее глазах, когда она стояла в коридоре.
— Ну что же. — Я встал со стула. — Так я ему и передам. Извините, что побеспокоил. Я не знал, что вы работаете по ночам.
Я двинулся к двери и уже выходил в коридор, когда сзади снова раздался ее голос:
— Подождите минуту. Вернитесь и сядьте.
Я стряхнул пепел с сигареты в пепельницу и снова сел.
— Вы говорили, что пытаетесь протолкнуть решение о моей компенсации?
— Правильно.
— Но вы же работаете на железнодорожную компанию.
— Мы хотим, чтобы эта жалоба не висела на нашем отделе. Конечно, если мы не сможем разобраться, придется передать ваше дело в юридический отдел — пусть они занимаются с вами.
— Мне не хотелось бы доводить дело до суда.
— Нам тоже.
— Я ездила в Оуквью по делам, — сказала она. — Это мое дело, к вам оно не имеет никакого отношения.
— Нас не интересуют ваши дела. Мы хотим только знать, почему вы использовали чужое имя.
— Оно совсем не чужое. Это мое имя.
— Боюсь, что я не смогу это объяснить начальнику отдела.
— Ладно, — сказала она. — Я поехала туда, чтобы получить сведения кое о ком.
— Вы можете назвать этого человека?
Она раздумывала так долго, что пепел с ее сигареты свалился на пол.
— Один человек послал меня в Оуквью собрать сведения о его жене.
— Мне придется это проверить. Вы можете дать его имя и адрес?
— Могу, но не дам.
Я достал блокнот и неуверенно сказал:
— Пожалуй, я мог бы на этом остановиться, но боюсь, что отдел жалоб таким объяснением не удовлетворится. Из-за этой путаницы с именами они потребуют, чтобы я выяснил все о вашей поездке.
— А вы можете помочь покончить с этим делом? Когда я смогу получить чек?
— Почти сразу.
— Мне нужны деньги, — заявила она. Я промолчал.
— Информация, за которой я ездила, была очень конфиденциального характера.
— Вы частный детектив? — спросил я.
— Нет.
— А чем вы занимаетесь?
— Я работаю в ночном клубе.
— В каком?
— «Голубая пещера».
— Вы певица? — спросил я.
— Я выступаю с небольшими сценками.
— Объясните мне еще кое-что. Муж и жена не живут вместе?
— Нет.
— Когда они разъехались?
— Очень давно.
— Вы можете назвать имя свидетеля, который мог бы все это подтвердить?
— Какое отношение это имеет к моему чемодану?
— Я думаю, вы выполнили свою задачу в Оуквью и добыли информацию для мужа?
— Да.
— Вот что. Если вы хотите, чтобы вам быстро выплатили компенсацию, дайте мне его имя и адрес. Я получу подтверждение и приложу к своему докладу. Это наверняка удовлетворит компанию.
— Но я не могу этого сделать.
— В таком случае мы не сдвинемся с мертвой точки.
— Послушайте, — сказала она. — Это был мой собственный чемодан и моя собственная одежда. Жалоба тоже моя. Никто ничего не должен знать об этом. То есть человек, который меня послал, ничего не должен знать о жалобе.
— Почему?
— Да потому что он вычтет эти деньги из моего жало… из моей компенсации.
— Понимаю, — сказал я, закрыл и спрятал блокнот и завинтил авторучку. — Я подумаю, что можно для вас сделать, — неуверенно сказал я. — Но боюсь, что босс потребует дополнительной информации. У нас здесь полно пробелов.
— Если вы принесете мне чек, с меня причитается бутылка скотча.
— Нет, спасибо, на такое я не могу пойти.
Я встал и раздавил сигарету в ее пепельнице. Она немного подвинулась и сказала:
— Садитесь сюда. Вы симпатичный парень.
— Не возражаю, — ответил я. Она усмехнулась.
— Как тебя зовут?
— Лэм.
— Это фамилия. А имя?
— Дональд.
— О’кей, Дональд Лэм. Давай будем друзьями. Я не хочу воевать с твоей проклятой компанией, но мне нужны бабки. Как ты насчет того, чтобы мне помочь?
— Сделаю, что смогу.
— Вот и славно, — сказала она. — Как насчет завтрака? Ты ел что-нибудь?
— Очень давно, — ответил я.
— Если ты голоден, я могу сделать тебе кофе и поджарить тосты.
— Нет, спасибо, у меня еще много работы.
— Слушай, Дональд, сделай для меня эту компенсацию, ладно? Кто тебе набил такой фонарь?
— Меня отлупил один парень.
— Ты можешь так написать отчет, чтобы этот старый придира наконец успокоился?
— Ты говоришь о начальнике отдела жалоб?
— Да.
— А ты его когда-нибудь видела? — спросил я.
— Нет.
— Ему около тридцати пяти лет, у него темные глаза и длинные волнистые черные волосы. Ни одна женщина перед ним не может устоять.
В ее глазах появился интерес.
— Я принаряжусь и пойду к нему поговорить. Надеюсь, он сможет быстренько все решить.
— Это хорошая мысль, — сказал я. — Только не ходи, пока я не отчитаюсь. Может быть, больше ничего и не понадобится. А если его что-нибудь не устроит, я расскажу тебе, в чем загвоздка, и тогда можешь идти выбивать свои деньги.
— Отлично, Дональд. Спасибо.
Мы пожали друг другу руки, и я вышел.
На углу была бакалейная лавка, и я позвонил оттуда Берте Кул. Элси Бранд, не говоря ни слова, соединила меня с Бертой.
— Это Дональд, — начал я.