3. «КАЖДЫЙ ЛЮБИТ, КАК УМЕЕТ»
Через два дня они репетировали в школе.
Галя дежурила по классу и назначила Виктору встречу в кабинете истории на четыре часа. Впрочем, полноценной репетиции не получилось. Во-первых, они были не одни, а Луна (прозвище, под которым за круглое лицо Виктор закодировал в мыслях Галину соседку по парте Ленку Волынцеву) подчеркнуто вела себя так, будто присутствовала на любовном свидании. Во-вторых, Галина сразу взяла на себя диктаторские полномочия, нисколько не считаясь с мнением партнера.
- Ты ничего не понимаешь! - возмущалась она. - Покажи сущность Свидригайлова, вот и все, что от тебя требуется. Это так просто, что я поражаюсь твоей тупости!
Услышать про себя, как про тупого – причем не в виде оскорбления, а в качестве якобы простой констатации факта, Виктору было в диковину. Поэтому и отреагировал он на услышанное довольно сдержанно:
- А в чем его сущность, по-твоему?
- Способен на любую мерзость - это раз! Мотивы его поведения по отношению к Дуне абсолютно прозрачны - это два! Ему ни за что не стыдно, - это три! Вот и играй похабника: нахмуренными бровями, сладострастным потиранием рук, интонацией…
Луна, намывая доску, язвительно заметила:
- Не придирайся, Галька! Он правильно все делает. Ты только приглядись, как у него нижняя губа оттопырилась - никакого сладострастного потирания ручонок не надо!
Виктор, для которого в эмоциональном плане намек Луны очень интересно наложился на недавнее высказывание Калининой про тупость некоторых присутствующих, внутренне вскипев, улыбнулся:
- Ой, беда, беда! Неужели заметно? Храни нас, Господь, от умных… - умных он выделил особо, - подруг наших возлюбленных, а от прочего мы как-нибудь и сами убережемся!
Галя поморщилась, среагировав на его слова как на очередную пошлость из разряда вполне от него ожидаемых, но Луна вдруг замерла, медленно повернулась…
- Да ну его! - Галя с досадой махнула рукой. - Тормозит на каждой реплике! Знала бы, век бы не связывалась!
Виктор оперся рукой на парту, ощутив чьи-то ледяные пальцы на своем сердце. Ее слова били насмерть еще и потому, что он не мог ей ответить, как ответил бы (а он знал, чем ответить) любой другой на ее месте.
- Что же ты тогда Лёшеньке своему не предложила сценку подготовить? - проговорилась Луна, то ли забыв о присутствии Виктора, то ли нисколько с его присутствием не считаясь, то ли в расчете, что он должен обязательно ее услышать.
- Значит, есть на то причина! - обрубила подругу Галя, взглядом намекая не распространяться на эту тему.
До Луны словно бы дошло не сразу.
- А-а… Ты все ему простить не можешь, как он на дне рождения Таньки Зиминой… - сказала она и, не договаривая, многозначительно посмотрела на Виктора.
Виктор все понял. Он предполагал нечто подобное и даже не удивился, загоняя на потом пронзившую его ревность. Ревность его еще достанет, но не сейчас. Не сейчас… Только бы не сейчас!
- Девушки, - проговорил он нараспев. - Вы о своем, о девичьем после пошепчетесь, лады? Или мне, как вызвавшему всеобщее разочарование, таки уйти?
- Да нет, Витька, репетиция – дело святое, - Луна с доской закончила и попрощалась: - Не буду вам мешать. А ты, Галька, к Торопову не придирайся: из него Свидригайлов классный выйдет. Пока!
Галя вздохнула…
- Давай ещё раз отсюда: «Оставьте меня! - проговорила она в отчаянии, - Клянусь, я опять выстрелю… Я… убью!»
- Так, значит, выстрелишь, зверок хорошенький?! - отозвался Виктор, не заглядывая в текст.
Галя в сердцах хлопнула раскрытой книгой о парту.
- Почему ты постоянно повторяешь эти слова? У Достоевского… - она процитировала: - «…Знаю, что выстрелишь, зверок хорошенький. Ну, и стреляй!»
Виктор пожал плечами:
- Сам не пойму… Привязалось. Хорошо, давай по тексту...
Не без накладок и споров, не удовлетворенные тем, что получалось – а вернее, тем, что не получалось, - дошли до финальной сцены.
- «Бросила!» — прочитал Виктор и замер.
- Ну?! - Галя вышла в проход к доске. - Чего стоим, кого ждем?
Виктор, оставаясь на месте, словно бы оправдываясь, вслух прочитал: «Он подошел к Дуне и тихо обнял ее рукой за талию. Она не сопротивлялась, но вся трепеща как лист, смотрела на него умоляющими глазами. Он было хотел что-то сказать, но только губы его кривились, а выговорить он не мог».
- И в чем проблема?
Виктор - вылитый Свидригайлов! - начал медленно надвигаться на нее, зажмурившись, вытянув вперед руки…
С резким скрипом открылась дверь.
- Что здесь происходит?!