Книги Валерка давал неохотно, но Виктор продолжал ходить к нему, радуясь самой возможности потрогать и полистать антикварные фолианты, поговорить с понимающим человеком о вещах, его действительно интересующих, невольно подстраиваясь под Валеркину правильную речь, напрочь лишенную традиционного уральского оканья и чёканья и не обремененную тинейджерскими «как бы», «вааще» и прочими «типа, смотри, короче».
И еще Валерка поражал его своим интересом к парусным кораблям, модели которых заполняли его рабочий стол и места на полках, свободные от книг…
В начале летних каникул Виктор решил доверить ему величайшее и сокровеннейшее из всего, что у него тогда было, - свое Тайное Убежище.
Старый обитый кровельным железом снаружи и деревянный изнутри кузов машины-хлебовозки, давным-давно сброшенный в отвалы Старых выработок на территории Центральных ремонтных мастерских ГБРУ, нечаянно нашли Ленька Чикишев и Юрка Кондратьев – пацаны из стандартного дома, где Тороповы жили до переезда в новую квартиру на улице Строителей. Пацаны были старше Виктора на пять и четыре года соответственно, но терпели его постоянное присутствие рядом, потому что Виктор делал все, чтобы его присутствие терпели.
С Убежищем (как с легкой руки Чики они стали называть кузов) им просто дико повезло – до него не добрались даже охотники за металлоломом, очистившие город от любого бесхозного (и не только) куска железа величиной больше проржавевшего сапожного гвоздика в середине девяностых. Территория ЦРМ строго охранялась, за завалами бракованных деталей и станков заросший бурьяном овраг можно было увидеть, лишь стоя на самом его краю, а с противоположной стороны над обрывом в линию сливались задние стены построек гаражного кооператива.
Стараниями ребят Убежище более чем соответствовало своему названию. Первым делом Юрка с Чикой натащили сюда всякой всячины, обили стены ящичными рейками, поверх которых натянули половики и гобелены, брошенные при переезде жителями постепенно один за другим сносимых стандартных домов Нового поселка, сколотили стол, пару лежанок-лавок, обзавелись старой электроплиткой и алюминиевым чайником. Ушлый на выдумку и на все руки мастер Чика даже умудрился от ближайшего столба линии электропередач на территории ЦРМ незаметно протянуть трехжильный с заземлением кабель.
Когда Чика и Юрка разъехались по новым адресам, Убежище перешло к Виктору, и он оставался единоличным его владельцем на протяжении почти четырех лет. Он украсил стены вырезками из глянцевых журналов с фотографиями известных рок-музыкантов, притащил две связки старых роман-газет, которые мать хотела выбросить на помойку, потом выцыганил древний катушечный магнитофон «Иней-203» у соседа, волокущего его на ту же помойку. Сосед обрадовался: надрываться с оттаскиванием на помойку двух огромных коробок с бобинами ему не пришлось – их Виктор, естественно, тоже прихватизировал.
Четыре года, начиная с конца апреля и почти до середины октября (зимой к Убежищу пробираться было слишком затруднительно), он наслаждался чувством собственника, обладающего волшебным дворцом. Богатое воображение легко трансформировало заброшенный кузов хоть в замок Монте-Кристо, хоть в сераль восточного владыки (правда, без одалисок – про одалисок тогда еще Виктор не думал). Здесь же запоем он перечитал без малого семьдесят выпусков роман-газеты с 1976 по 1984 год; переслушал все хрипящие и местами заедающие от склеек магнитофонные записи, отчего новомодным современным исполнителям и сейчас предпочитал старый добрый рок уровня «Led Zeppelin», «Uriah Heep» и «Deep Purple» и что позволило ему год назад сблизиться с Виталькой Грубиным и лабухами из «Квинты».
И вот всем этим богатством – не без сомнений и тягостных раздумий – он решил поделиться с Валеркой Кургановым. Потому что настоящая дружба требует жертв.
К удивлению Виктора, Валерка к его тайне отнесся скептически и насмешливо уже на подходе к Убежищу. Путь был нелегок: приходилось продираться через оставленный для опоры фонарного столба узкий закуток между гаражами, потом проползать через промоину под огораживающей Отвалы бетонной плитой, скользить по крутому склону, цепляясь за стебли чертополоха и молочая. То есть брезгливому чистюле Курганову хватило, чтобы испачкаться и прийти в дурное настроение. Но когда он, хмыкая и скептически морщась, разглядывал тороповские богатства, Виктор боковым зрением ловил его странно настороженный взгляд…