Мышцы, наконец, расслабились от напряжения, в котором я их держала, когда он повернулся ко мне, смеясь. Это был один из тех редких моментов, когда я заставила его рассмеяться. Чувство победы было приятным.
Он притянул меня чуть ближе и прижал к себе чуть крепче, будто боялся, что я убегу, его глаза потемнели, и он перестал улыбаться. Он вгляделся в мое лицо, и напряжение начало возвращаться в мои плечи, я задавалась вопросом, о чем он мог думать, когда смотрел на меня столь серьезно.
Его губы приоткрылись, как будто он хотел что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов. Когда, наконец, заговорил, его слова шокировали меня.
— Послушай, я сожалею о том, что сказал, — Джеймсон никогда не извинялся, потому что никогда не думал, что был неправ. По крайней мере, со мной. — Я ненавижу то, что ты перестала приходить на семейные обеды.
Я тоже ненавидела то, что перестала туда приходить. Лу и Джеймсон были единственной семьей, которая у меня была в Цинциннати, и весь предыдущий месяц я чувствовала себя потерянной без них. Облегчение охватило меня при мысли, что все может вернуться на круги своя. Месяц назад я была в таком беспорядке.
Но после слов Шейна, а затем извинений Джеймсона эмоций было слишком много. Я больше не хотела быть такой серьезной. Я не хотела, чтобы напряжение давило на нас все время. Я хотела, чтобы все вернулось на круги своя. Итак, я сделала то, что у меня получалось лучше всего, и держалась непринуждённо, подшучивая над ним.
— Так и должно быть. Это было подло. — Он бросил на меня сухой взгляд, давая понять, что он думает о моем ответе. Я не хотела раздувать ситуацию еще больше, чем она уже была раздута. Но если он смог извиниться, то и я смогу. — Но я вела себя как пьяная, неадекватная сука. Мне тоже жаль.
Его брови удивленно приподнялись.
— Великая Эвелин извиняется, — изумленно выдохнул он.
— Просто подражаю тебе, человеку, который никогда не ошибается, — я закатила глаза.
Он улыбнулся мне.
— Ну, теперь это не так.
— Ха. Ха. Давай просто наслаждаться нашим пребыванием на Ямайке теперь, когда мы можем находиться рядом друг с другом без смертоносных взглядов.
Он притянул меня крепче к своему телу, прижимая мою грудь к своей, и полностью обнял меня. Я подумала, чувствовал ли он, как сильно бьется мое сердце в груди напротив его. Он редко прижимал меня так близко. Обычно любой наш контакт был в целях самозащиты или из-за дискомфорта.
Когда его голова наклонилась, чтобы коснуться моей, я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он прижимался ко мне. Он никогда меня так не обнимал, так мягко и нежно. Обнимал ли меня так хоть какой-нибудь мужчина? Я старалась не думать о том, как горела моя кожа, когда его пальцы гладили мою спину. Я старалась не думать о том, что сказал Шейн, потому что он неправ.
Но когда Джеймсон приблизил губы к моему уху и пробормотал:
— Эви, я не уверен, что вообще могу смотреть на тебя с чем-то, кроме восторга, — мне стало трудно игнорировать то, как сильно забилось мое сердце. Я заставила себя притвориться, что не услышала его, хотя мы оба знали, что я все слышала.
Мы только что преодолели проблему, чтобы вернуться к нормальной жизни. Я не хотела нарушать это равновесие, из-за его признания в том, как он меня видит. День был долгим и наполненным слишком большим количеством алкоголя, солнца и любви, чтобы мыслить здраво. Я ведь могла абсолютно ошибаться в том, что он имел в виду. Возможно, он был в восторге от того, насколько я его раздражаю. Возможно, я все-таки неправильно его расслышала.
Но я точно это слышала. Хотя я и не хотела этого.
ВОСЕМЬ
— Вот так, — я отступила назад после того, как сделала последний стежок на платье Лу. Она стояла перед зеркалами в полный рост в своей комнате. Солнечные лучи, проникающие через открытые двери позади нее, придавали ей неземной вид и заставляли ее сиять таким сиянием, какого я никогда раньше не видела. Она выглядела безупречно, и я не могла быть еще счастливее за свою подругу.
Она провела руками по винтажному белому кружеву, покрывавшему ее бедра.
— Эвелин… — прошептала она, поворачиваясь ко мне со слезами на глазах. — Это самое красивое платье, которое я когда-либо носила. Как мне отблагодарить тебя за это? Я просто… Оно идеально.
Мое сердце наполнилось гордостью от ее слов. Увидев ее в этом платье в день свадьбы, я полюбила его больше, чем все остальное, что я создала. Она дала мне несколько пожеланий: винтажное, уникальное, пляжное, но все равно очень свадебное, и позволила мне самой следовать им. У нее была тонкая фигура с великолепным изгибом бедер, и я создала облегающую юбку, отделанную винтажным кружевом, с небольшим шлейфом, ниспадающим по всей длине ее ног. Верх был отдельным, но из того же материала. Он был укороченным и свободно свисал на груди, а тонкие бретельки-спагетти удерживали его на плечах. Фестончатый край топа шелестел по ее животу и обнажал пресс, над которым она так усердно работала.