Взяв меня пальцами за подбородок, он приподнял мою голову, чтобы я посмотрела на него. Его глаза расширились, когда он увидел влагу по краям. Каждая частичка меня хотела оттолкнуть все эмоции, переполнявшие нас. Я так привыкла никогда и никому не позволять видеть себя слабой. Но это был Джеймсон. Поэтому я посмотрела на него и позволила ему увидеть, как именно он повлиял на меня, затронул мое сердце. Давая ему понять, что он уже был в моем сердце.
— Я знаю множество художников. Ты бы удивилась, узнав, с какими людьми я сталкиваюсь в баре. И ты, безусловно, самый талантливый и красивый человек, которого я когда-либо имел честь знать. — Он наклонился, нежно прижимая свои губы к моим. Оставив их там, лишь слегка касаясь, он пробормотал слова, к которым, как я думала, я никогда не буду готова. — Я люблю тебя, Эвелин.
Они прошептались через мои приоткрытые губы и потянулись к моей груди в поисках ответа.
Я тоже люблю тебя, Джеймсон.
Они были там — прямо здесь — и меня тянуло ответить ему. Вместо этого я плотно сжала губы и глубоко вдохнула через нос, сдерживая их. Независимо от того, что было в предыдущие годы, я никогда, никогда не говорила никому этих слов, кроме моей мамы и Лу.
Время после того, как он сказал «я люблю тебя», казалось, длилось вечно. Я закручивалась в нисходящую спираль паники, пока слова душили меня. Я не знала, что делать, и часть меня всерьез подумывала о том, чтобы вскочить с кровати и убежать. Но я хотела дать ему хоть что-нибудь. То, что привычка и страх удерживали меня от произнесения этих слов, не означало, что я не чувствовала, как они проносятся по моему телу. То, что я не могла сказать этого, не означало, что я не могла показать ему.
Обвив руками его шею, я прижалась губами к его губам, вкладывая всю страсть в свой поцелуй. Я набросилась на него, прикусила его губы, просунула язык ему в рот, надеясь, что он почувствует вкус слов, которые я сдерживала. Казалось, все будет хорошо, несмотря на мою неспособность произнести эти слова, когда я почувствовала, как его сильные руки гладят мое тело, успокаивая панику во мне. Я поднялась на колени и откинула одеяло в сторону, двигаясь, чтобы оседлать его длинные ноги.
Он сидел, прислонившись к спинке кровати, вытянув ноги перед собой. В какой-то момент он, должно быть, надел боксеры, а я поставила перед собой задачу снять их с него как можно скорее. Обхватив бедрами его эрекцию, он толкнулся вверх, усиливая трение. Я спустилась вниз по его груди, проводя языком по соску, заставляя его застонать.
Сжав его пояс в кулаках, я потянула вниз, наклоняясь, чтобы провести языком по его пупку. Он приподнял бедра, чтобы помочь мне снять с него боксеры, и к тому времени, когда мой рот добрался до его члена, меня уже ничто не сдерживало.
Сердце, все еще переполненное эмоциями от того, что он мне сказал, побуждало меня двигаться быстрее. Делать большее. Я провела языком по его выпуклой головке, а затем взяла его в рот до самого горла.
— Аргх. — Его рука запустилась в мои волосы, чтобы отвести их в сторону, чтобы он мог наблюдать, как мои губы растягиваются вдоль его члена. Переведя взгляд, чтобы посмотреть на него снизу-вверх, я протянула руку, обхватила его яйца и потянула рот вверх. Снова опустившись, я расслабила горло, чтобы вобрать в себя еще больше. — Черт. Эви.
Его руки потянули меня за волосы, и я насладилась жжением, которое прошло через кожу головы по всему телу, затвердевая в сосках. Закрыв глаза, я надавила сильнее и сосредоточилась на задаче сосать его член. Я двигалась быстро, проводя языком по ребристому основанию его головки, сильно посасывая при каждом толчке.
— Блядь. Стой. Остановись. Не так я хочу кончить, — он тяжело дышал.
Мои губы оторвались, и я в последний раз чмокнула его член, прежде чем поползти вверх по его мускулистому телу, позволяя своей груди покачиваться при каждом движении плеч. Его прищуренные глаза впились в меня, когда я приблизилась, чтобы укусить его за подбородок. Чем больше я контролировала ситуацию, тем больше ослабевала моя паника. Принимать решения и быть главной было для меня естественно, и я находила утешение в этой рутине.
Оседлав его бедра, я прижалась своей влажной киской к его эрекции и заскользила взад-вперед, позволяя ему почувствовать, какая я влажная. Так близко я не стремилась смотреть ему в глаза, не желая сталкиваться с любовью, изливающейся из них.
— Я собираюсь трахнуть тебя, — прошептала я ему на ухо.
Его рычание отдалось вибрацией от моих грудей, прижатых к его груди, и это было единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем Джеймсон взял себя в руки. Я не знала, чего ожидала. Это была одна из вещей, которые я любила в нем. Он не обращался со мной так, будто его пугало мое доминирование. Он просто доминировал еще больше.