– Ваш отец – могущественный человек, – ответил Гуго. – Король хочет держать его при дворе, где за ним можно присматривать и пользоваться его советами. Иоанн теряет одного из самых важных помощников, и, возможно, надолго. Ваш отец отсутствовал при дворе почти весь прошлый год.
– Только потому, что был нездоров, – возразила Махелт.
– Да, но Иоанн не знал, насколько серьезна его болезнь. Возможно, он посчитал ее отговоркой. Пока ваш отец в Ирландии, он будет преследовать свои собственные интересы, а не интересы Иоанна. Король, вероятно, вспоминает обо всех дарах и наградах, которыми он осыпал вашего отца, и полагает, что в ответ получил слишком мало, в особенности после этой истории с присягой французам.
Глаза Махелт сверкнули.
– Мой отец не берет в заложники сыновей своих вассалов, когда они возвращаются в свои поместья. Ваш тоже, так почему король поступает иначе?
– Вы говорите совсем о другом. – Гуго бросил на Махелт взгляд, означавший, что она нарочно притворяется бестолковой, ибо ей не нравятся его слова. – Для начала, ставки не столь высоки. Одно-единственное поместье – далеко не провинция или королевство. И наши отцы не обладают природной подозрительностью короля. Отъезд вашего отца в Ирландию показался Иоанну предательством – знаком, что у него нет времени для короля. Уильям Маршал настолько могуществен и популярен, что может угрожать трону, если пожелает. – Гуго поднял руку, когда Махелт приготовилась возражать. – Я знаю, он не стал бы, но Иоанн полагает иначе. По его мнению, ваш отец отправился в Ирландию, чтобы свить гнездо за королевский счет.
– У отца не осталось бы никакого гнезда, если бы король добился своего, – отрезала Махелт. – Иоанн постоянно покушается на наши земли и понемногу отщипывает от наших прав и привилегий. Почему бы моему отцу не съездить в Ирландию? Лейнстер принадлежит моей матери. Отец его ни у кого не украл. Иоанн – вот кто берет то, что ему не принадлежит!
– Ваш отец – сильный человек, вполне способный о себе позаботиться, даже если противостоит королю, – спокойно ответил Гуго. – И вы здесь в полной безопасности, потому что мы не менее сильны. С вами ничего не случится.
Махелт ощетинилась, уловив в голосе Гуго терпеливую снисходительность. Она не ребенок, и ей не нужны лживые утешения!
– А мои братья? Кто их защитит?
– Я не думаю, что им угрожает опасность, – покачал головой Гуго. – У вашего отца имеются союзники. При дворе есть люди, которые приглядывают за вашими братьями. Болдуин де Бетюн, например, или мой брат Уильям Длинный Меч. Он ваш родственник по мужу и мой – по матери.
Когда Махелт обдумала слова Гуго, ее волнение улеглось, и острая боль сменилась ноющей, но до конца не прошла.
– Мои братья должны быть со своей семьей, а не заложниками во власти короля. Вы бы говорили то же самое, если бы в плену держали ваших братьев?
Гуго потер подбородок:
– Я учитывал бы это, но, возможно, вы правы – я бы больше переживал.
Махелт поежилась:
– Чудовище не уйдет, если спрятаться от него за высокими стенами.
– Да, но если знать, с каким именно чудовищем имеешь дело, от него легче защититься. Вам кажется, будто я отмахиваюсь от ваших тревог, но я действительно хочу, чтобы во Фрамлингеме вы чувствовали себя в безопасности.
– Я чувствую себя в безопасности. – Махелт оттаяла достаточно, чтобы бросить на Гуго взгляд сквозь ресницы.
– Хорошо, – улыбнулся он, и Махелт ощутила тепло в солнечном сплетении.
Она задумалась, каково быть женой во всех смыслах этого слова, а не просто будущей женой. Тепло поднялось к ее лицу и проступило румянцем. Внезапно ей захотелось сорваться с места. Девочка отошла, подняла ветку с одной из клумб и изо всех сил швырнула Трайпсу. Когда пес помчался за палкой, она побежала за ним, подбадривая звонким голоском.
Глядя, как Махелт играет с питомцем, Гуго улыбнулся столь стремительной смене настроения. Гармония и гибкое изящество ее движений вызывали прилив крови к чреслам и радовали глаз. И еще он испытывал жалость. Девочка должна быстро повзрослеть, а это зачастую непросто. Гуго молча пообещал изо всех сил защищать ее и помогать во всем. И с этим решением пришло теплое собственническое чувство. Махелт не только его бремя, но и будущая награда.
Глава 12
Фрамлингем, май 1207 года
Был день шитья. Махелт сидела за вышиванием, кладя стежки с решимостью, но без особого энтузиазма. Вышивание отнимало много времени, а результат был ничтожен, но, желая угодить Иде и прослыть хорошей невесткой, она старалась, как могла. Одним из немногочисленных преимуществ данного занятия было то, что у Махелт оставалось время подумать о Гуго, представляя его улыбку и яркие голубые, как море, глаза.