— Ты не пьешь, амиго. Тебе не нравится бренди?
— Мне не нравится тост.
Тайрон сделал еще один большой глоток из бутылки, не обращая никакого внимания на то, что сказал Эдуардо, и вздохнул с удовлетворением.
— Что касается женщин, — медленно произнес он, уставившись на бутылку в своей руке, — то, когда мужчина заполучает женщину, он стремится все упорядочить. Это касается шлюх, про которых мужчина знает, что он им платит, и знает, что за это получает. С содержанками дело обстоит иначе. Мужчина может начать испытывать к ней чувство собственника, особенно если она так красива, как эта шлюха Хант. Это может перерасти в такую опасную связь, как брак. Ты взял ее из мести, не забывай этого.
Эдуардо слегка наклонился вперед.
— Разве я когда-нибудь нуждался в том, чтобы ты напоминал мне, зачем я делаю то или иное?
Тайрон кивнул и откинулся в кресле.
— Значит, ты хочешь получить отпуск? Пожалуйста. Я думаю вернуться в Южную Америку. Ты собирался вернуться в Бразилию, когда будет покончено с Хантом. Я поеду вместе с тобой.
— Ты охотился за мной потому, что хотел получить компаньона для морского путешествия?
Тайрон пожал плечами, словно хотел сбросить с себя какое-то бремя.
— Я хочу иметь у себя за спиной человека, которому могу доверять. Этот человек ты.
— Я польщен, — сказал Эдуардо.
— Но ты не готов уехать вместе со мной?
Эдуардо улыбнулся.
— Я обнаружил, что у североамериканцев есть кое-какие приятные вещи.
— Вроде твоей шлюхи?
— Я имел в виду кентуккийское виски.
— Неплохое времяпровождение, — мягко согласился Тайрон. — Я предпочитаю твою шлюху. Я дам тебе за нее целый корабль виски.
Эдуардо склонил голову набок.
— Откуда у тебя интерес к ней? Ты ведь не любишь женщин.
— Я люблю женщин. Их можно использовать. Я не верю в длительные связи.
— А что Адель, снова на улице?
Глаза Тайрона сузились, но ответ его был кратким.
— Я нашел ее на улице. Там ей и место.
Эдуардо тихо выругался по-португальски и осушил свой стакан бренди.
— Я знаю, кто ее заменит?
— Я полагаю, что ты нашел замену. — Тайрон встретил взгляд Эдуардо и кивнул. — Я терпелив и подожду, пока ты не покончишь с ней. Она молода и не выглядит потаскушкой. Ты был добр к ней. Судя по тому, как она смотрела на тебя, когда вы сегодня уезжали из оперы, я бы сказал, что она думает, что любит тебя. Смотреть на тебя вообще приятно, но на меня это произвело впечатление, учитывая то, что ты уничтожил ее отца. И тем не менее она так хочет тебя, что я почти был уверен, что ты прижмешь ее у ближайшего забора и задерешь ей юбку.
— Это самая длинная речь, какую я когда-либо слышал от тебя, — заметил Эдуардо. — Откуда у тебя такой интерес к ней?
Тайрон в ответ улыбнулся.
— Это потому, амиго, что она интересует тебя, а все, что интересует тебя, интересует и меня. Так бывает с кровными братьями — мы должны делиться всем.
— Адель ты со мной не делил.
— А ты и не просил.
Эдуардо вопреки желанию почувствовал, как весь напрягся. Тайрон чего-то хотел от него.
— Она полностью принадлежит мне. Я не отдам ее никому — даже тебе. Так что не жди, ты стареешь.
Все еще улыбаясь, Тайрон вынул из кармана колоду карт.
— Ты всегда любил карты, хотя, судя по тому, что я слышал по приезде в город, удача тебе изменяет. — Быстрым и ловким движением он перетасовал колоду и положил ее перед Эдуардо. — Снимай, ставкой будет она. Чья карта крупнее. Тебе первому.
Эдуардо даже не глянул на стол.
— Она моя, и останется моей.
— Трусишь?
— Мне нечего выигрывать.
— Мое уважение.
Эдуардо ухмыльнулся.
— Я думал, что завоевал его семь лет назад, когда мы с тобой вдвоем стояли против целого гарнизона на аргентинской границе.
Тайрон кивнул.
— Ты тогда был иным, диким девятнадцатилетним парнем из сельвы с грязью в волосах и кровью на руках. Тогда ты не думал хватать то, что тебе захотелось. Мы сражались с нашими врагами и вместе разбогатели, но ты изменился, амиго. Ты смыл с себя грязь и кровь. Ты стал рассуждать, как все. Я вижу в твоих глазах желание иметь то, что имеют они все, — дом, покой, семью. Эта женщина представляет для тебя опасность.
— А вот ты не изменился, хотя тебе и нравится изображать из себя джентльмена, — ответил Эдуардо. — Что заставляет тебя думать, что я изменился?
— Я изображаю из себя джентльмена, — отозвался Тайрон. — А ты джентльмен. Отдай ее мне, амиго. Для тебя будет благо увидеть ее в моей постели. — Он улыбнулся. — Я научу ее тому, чем ты пренебрегаешь. А потом, если ты захочешь вернуть ее, это будет все равно как получить в свою постель новую женщину в знакомом облике.
— Я собираюсь жениться на ней.
Лицо Тайрона потеряло всякую выразительность.
— Связать себя со своими врагами? Ты сошел с ума! Она твоя по праву победителя. Используй ее как военную добычу, а потом отпусти.
— Я люблю ее.
— Дерьмо! — По гранитному профилю Тайрона пробежала тень изумления. — Ты ведь не сказал ей, кто ты!
— То, что произошло между ее отцом и мною, не имеет к ней никакого отношения.
— Тогда почему же ты не сказал ей? Чепуха! Ты не можешь сказать ей это. Ты боишься потерять ее.
Обвинение Тайрона больно кольнуло Эдуардо, но он и виду не подал. Тайрон не сдвинется с этой проблемы, пока его мозгом не завладеет другая мысль.
— Теперь, — сказал Эдуардо, когда уже все было сказано, — перейдем к другому делу. У меня для тебя есть новость. Если бы ты оставался в Новом Орлеане, ты уже получил бы мое письмо. — Эдуардо наклонился вперед, понимая все значение того, что он сейчас скажет. — Речь идет о нашем враге, про которого мы думали, что он спасся от нашей мести благодаря смерти. Он жив!
Лицо Тайрона обычно было лишено всякого выражения, но сейчас оно так исказилось, что Эдуардо даже поежился.
— Макклод! — воскликнул Тайрон.
Эдуардо сел в кресло. Тайрон заглотнул наживку.
— Ты оценишь иронию ситуации. Он живет в Новом Орлеане, под самым твоим носом. Во всяком случае, жил там год назад.
Тайрон весь напрягся.
— Откуда ты знаешь?
— У Филадельфии есть письмо, которое Макклод послал ее отцу год назад.
Тайрон встал.
— Я должен поговорить с ней.
Эдуардо не двинулся с места. Он не взял с собой пистолет и сейчас пожалел об этом.
— Она ничего не знает и возит с собой несколько писем, адресованных ее отцу, в том числе и мое, которое я послал ему перед крахом его банка. Остальные я прочитал. В них нет ничего особенного. Филадельфия не понимает значения письма Макклода.
— Она что-то знает. Иначе она не возила бы их с собой.
Эдуардо проклял остроту ума Тайрона. Тот обладал хищным инстинктом леопарда и его беспощадностью.
— Филадельфия надеется восстановить доброе имя своего отца.
— До того, как ты смутил ее душу, — с отвращением заметил Тайрон. — И эти женщины еще утверждают, что мужчины прячут свои мозги между их ляжками. Почему она считает, что ее отец не виновен? Где она взяла эти письма?
Эдуардо почувствовал, как покраснел, и потянулся за бутылкой бренди, чтобы скрыть ощущение неловкости. Дело заключалось в том, что он не знал, что думает обо всем этом Филадельфия, как не знал и того, почему она возит с собой эти письма.
— Мы имеем то, что нам надо, — знаем, что Макклод жив. Быть может, он все еще живет в Новом Орлеане. Мы разыщем его.
— Мы? — Тайрон взглянул на своего друга; его слова падали, как камни в тихий пруд, и ледяные брызги били по нервам Эдуардо. — Ты собирался вернуться в Новый Орлеан, чтобы помочь мне загнать в угол Макклода?
— Да. — В письме он писал иное, но сейчас неожиданно понял, что действовать надо именно так. Единственная проблема — он не знал, что делать с Филадельфией. — Клятва, которую я дал над могилой моих родителей, не будет выполнена, пока мы не покончим с Макклодом.