«Откуда он все знает?»
— Это он вам рассказал?
— А вы ожидали чего-то другого? — спросил он с ухмылкой.
— Я понятия не имею, что говорил вам мистер Таварес, — ответила она. — Почему бы вам не просветить меня?
У него стало такое довольное лицо, словно она предложила ему свою шею для гильотинирования.
— Он сказал мне, что не предлагал вам выйти за него замуж, а, учитывая то, что я видел сегодня ночью, я бы сказал, что женщине в вашем положении есть о чем задуматься.
— Я знаю, вы считаете меня бесстыдной…
— Я нахожу вас в высшей степени привлекательной, — отозвался он, но и после этого признания его взгляд остался ледяным. — Но я могу ошибаться в отношении вас, возможно, вас устраивает ваше положение. Я видел изумруды, в которых вы щеголяли вчера вечером. Это неплохая цена за женское целомудрие, на мой взгляд. Эдуардо человек богатый и щедрый до безумия. Имея такие изумруды, туалеты и хорошее общество, вряд ли вы найдете мужа, который мог бы с ним равняться.
Она встала, и, поскольку он не двинулся с места, ее лицо оказалось совсем рядом с ним.
— Почему вы не выскажетесь прямо, мистер Тайрон? Что именно вы хотите от меня?
Он улыбнулся, и она с ужасом увидела, что эта улыбка еще холоднее его глаз.
— Я хочу, чтобы вы бросили Эдуардо. Ну да, он хочет вас, но не нуждается в вас и, уж конечно, не собирается удерживать вас. Если проблема в деньгах, я могу заплатить вашу цену.
Этот человек презирает ее, ненавидит. Это ей до боли понятно.
— Почему?
Он одарил ее еще одним долгим пренебрежительным взглядом, словно собирался вместо ответа ударить ее, и Филадельфия задрожала, хотя мимо них проходило множество людей.
— Вы знаете, что такое кабокло? — Она покачала головой, и он продолжал: — Это бразилец-полукровка, чьи предки были индейцы и португальцы с примесью африканской крови. Некоторые женщины не очень озабочены тем, с кем они спят, но в Новом Орлеане женщина ваших достоинств не станет пачкать свои юбки, идя с мулатом по одной стороне улицы. А вы взяли одного из них в любовники, мисс Хант. Я оказываю вам услугу. Выберите в качестве следующего любовника любого мужчину в Саратоге, и вы пойдете по более дорогой цене.
Она была слишком потрясена его словами, чтобы посчитать себя оскорбленной.
— И вы называете себя его другом? Что вы за человек?
Он больно схватил ее за подбородок и наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее лица.
— Я опасный человек, которому лучше не становиться поперек дороги, мисс Хант. Вот кто я!
Она отшвырнула его руку, подобрала свои юбки и пошла по улице под восхищенными взглядами прохожих.
Тайрон смотрел ей вслед, восхищаясь тем, как она вырвалась от него, хотя и злился, что ему не удалось запугать ее и подчинить себе. Он думал, что добился своего, однако она обратила острие против него так ловко, что он никак не ожидал.
— Вот чума!
Если она расскажет Эдуардо все, что он говорил ей, то еще до захода солнца он заглянет в дуло пистолета своего друга.
Тревога сжала его сердце. С тех пор как несколько месяцев назад он уехал из Чикаго, его не покидало чувство опасности. Теперь он знал, что его смертельный враг Макклод жив. Ланкастер и Хант не очень много для него значили. Однако весть о том, что Макклод жив, обострила его тревогу. И не случайно, что эту новость сообщил ему Эдуардо. Они связаны мистическими узами кровавой клятвы.
Странное, незнакомое ему ранее чувство охватило его. Он ощутил себя беззащитным, словно стоит перед чем-то очень ценным, что эта женщина угрожает отнять у него нечто столько существенное, к примеру дыхание. Нет, конечно, этого не может быть. Он восхищался Эдуардо, уважал его, как никого другого. Но нуждаться в нем?
Тайрон повернулся и медленно пошел через парк. В течение семи долгих лет он полагался на Эдуардо, знал, что тот придет ему на помощь, не задавая вопросов. Но кровавая клятва хороша только тогда, когда хороши мужчины, давшие эту клятву. Если Эдуардо будет разыскивать его, если он поставит эту девку выше их дружбы, Тайрон должен быть к этому готов. Он не собирается извиняться за то, что говорил.
Святой Боже, эта шлюха Хант действительно прекрасна! Он вполне понимал, почему Эдуардо не может думать ни о чем, кроме желания любить ее. Тайрон отнюдь был не против, чтобы самому переспать с ней.
Тайрон задержался на тротуаре, когда злобная улыбка неожиданно исказила его лицо. Он использовал против Филадельфии Хант палку. А может, надо употребить морковку. Беда в том, что, если он овладеет ею хоть раз, Эдуардо захочет содрать с него шкуру. Необходимо убедить Эдуардо, что это ее инициатива, а не его. Никто не должен стоять между ним и Эдуардо. У них есть дело, которое они должны довести до конца, и он не позволит этой шлюхе с лицом мадонны помешать им.
15
Филадельфия рассматривала обеденное меню в зале ресторана «Гранд Юнион». Он славился как самый большой в мире, в нем за столики одновременно могли сесть тысяча двести человек, которых обслуживало двести пятьдесят официантов-негров. В меню было двенадцать блюд, включая консоме Саго, вареную лососсину, мясо а-ля Мод, телячьи мозги, омары под майонезом, ветчину, всевозможные блюда из овощей, и на десерт подавали пирожные, свежие фрукты, мороженое и орешки. Это было королевское меню, обед сервировался на белоснежных скатертях с полированными серебряными приборами и хрустальными бокалами. Такой обед должен был производить впечатление. Однако Филадельфия не могла и думать о еде, радоваться этой обстановке и даже просто прочитать меню.
Когда она вернулась в номер после своего неудачного выхода с дамами Бичем, она нашла его записку, в которой он просил ее встретиться с ним в обеденном зале в час дня. Она очень тщательно оделась, выбрав кремовое платье из индийского батиста, но Эдуардо смотрел на нее настолько безразлично, что она тут же пожалела, что волновалась из-за своего туалета. Он все еще злился на нее за прошлую ночь, а она не могла не чувствовать себя виноватой из-за той пощечины.
— Что ты будешь заказывать? — нетерпеливо спросил Эдуардо после того, как она минут пять прятала свое лицо за картой меню.
— Я уже говорила тебе, что я не голодна.
Он пробормотал что-то бранное и взял у нее меню.
— Тогда я все же закажу на нас обоих. Ты, по крайней мере, могла бы выглядеть довольной. Ведь считается, что мы проводим здесь медовый месяц.
Она все еще не пришла в себя от встречи с Тайроном и бросила на него испепеляющий взгляд.
— Ах, мы все еще играем в эти игры? Я полагала, что мы уже покончили с этим фарсом.
— Какого черта, что с тобой происходит? Это все из-за вчерашней ночи? Я извинился. Что тебе еще нужно?
Она спокойно встретила его гневный взгляд.
— Я хочу знать правду. Кто ты на самом деле?
Его черные брови взметнулись.
— Это что, какая-то новая игра? Если так, то она мне не нравится.
Она изменила тактику, пожалев, что позволила Тайрону разжечь ее любопытство.
— Я хочу поехать в Новый Орлеан. Ты отвезешь меня туда?
— Нет.
— Тогда я поеду без тебя.
— Ты уже говорила это прошлой ночью. — Он посмотрел на меню. — Это безумный план. Ты без всякой пользы будешь мучить себя.
— Почему ты так противишься тому, что я хочу знать правду о моем отце? Я почти начинаю верить в то, что ты думаешь, что я обнаружу нечто ужасное.
Эдуардо поднял глаза и встретился с ее глазами.
— Ты ведешь себя, как избалованный ребенок. Тебе подавай то, что тебе хочется, и неважно, сколько это стоит. Когда тебе отказывают, ты раздражаешься. Я по своему характеру человек не очень терпеливый, и тем не менее я отдал тебе три месяца своей жизни в надежде на то, что ты поймешь, что прошлое лучше не ворошить. Я знаю, ты любила своего отца, но тебе не вернуть его. Тебе нужно думать о будущем, но ты упряма и не хочешь слушать никого, кроме себя.