Когда через несколько минут Тайрон увидел, как она идет, он оглядел кусты позади нее, чтобы убедиться, не сопровождает ли ее кто. Не обнаружив никого, он подошел к ней.
— Где вы были?
Она смотрела на его гневное лицо и испытывала некоторое удовлетворение от того, что у нее есть тайна, которой она не будет делиться с ним.
— Я бессовестно флиртовала с мужчинами. Вы ведь этого ожидаете от меня?
Он схватил ее за руку и притянул к себе так близко, что она почувствовала его дыхание на своем лице.
— Не бесите меня. Вы можете флиртовать с кем хотите, но домой вы поедете со мной. Понятно?
— Если у вас такая манера ухаживать за женщинами, месье Тельфур, то я советую вам изменить тактику. Меня ваша манера совершенно не трогает.
Он сжал ее руку еще больнее, но она закусила губу, чтобы не застонать.
— Когда я буду заниматься с вами любовью, у вас не останется сомнений в том, что я могу затронуть ваши чувства.
Она подумала, что он собирается поцеловать ее, и отшатнулась, не из страха, а из нежелания ощутить его губы там, где были губы Эдуардо.
— Не надо, — тихо сказала она.
Ее сопротивление разозлило его. После того поцелуя она выказывала по отношению к нему только холодность. Она, конечно, вела себя достаточно осторожно, чтобы не раздражать его, но было совершенно ясно, что ничего, кроме грубой силы, не может бросить ее в его объятия. Никогда в своей жизни он не насиловал женщин и не нуждался в этом. Но он не привык, чтобы ему отказывали.
Его поцелуй оказался жестким, карающим, но, по ощущению Филадельфии, благодетельно недолгим, прежде чем он оттолкнул ее.
— А теперь идите в дом и разглядывайте каждого мужчину, который будет проходить мимо вас. Выполняйте свою часть работы, дьявол вас побери, прежде чем я решу использовать вас сегодня ночью для других дел.
Филадельфия поняла его угрозу и поспешила по лужайке со смешанным чувством облегчения и страха. Эдуардо находится поблизости. Эта мысль помогла ей ощущать себя в безопасности. Она ничего не будет делать, чтобы провоцировать Тайрона, но и помогать ему она не будет.
Она сама удивилась, с каким спокойствием приняла свое решение. Если она узнает Макклода сегодня вечером среди гостей, то никому не скажет, ни Тайрону, ни даже Эдуардо, пока не получит возможность поговорить с Макклодом с глазу на глаз. Она не хотела никого помечать знаком смерти, а она поверила Тайрону, когда он сказал, что убьет Макклода. Она, возможно, скажет Эдуардо, если он сначала скажет, зачем ищет этого человека.
Филадельфия вернулась в дом, но не стала смотреть вниз, где музыканты рассаживались после короткого перерыва. Ей достаточно было знать, что Эдуардо рядом. Он сказал, что им надо поговорить, и она верила, что он разыщет ее.
Прошло около часа, она уже устала всматриваться в гостей, приезжающих в дом де Карлосов и покидающих его, и отошла в угол, чтобы отдохнуть. Голова у нее раскалывалась от жары, платье прилипло к телу. Она упала на стул и с надеждой подумала, что Тайрон вскоре соберется уезжать.
Уголком глаза она заметила джентльмена, выглядывавшего ее из-за пальмовых листьев, но чувствовала себя слишком усталой, чтобы даже улыбнуться ему. Вместо этого она притворилась, что не видит его. Но его это не остановило. Он подошел к ней и раздвинул листья, чтобы лучше рассмотреть ее.
— Моя дорогая юная леди, вы не должны прятать вашу красоту.
Филадельфия взглянула на мужчину, заговорившего с ней, и обмерла. Это было все равно, как смотреть вдоль длинного коридора в собственное прошлое. У него были все те же рыжие волосы, хотя и несколько поседевшие. Она узнала эти румяные щеки, которые заставили ее в тот далекий зимний вечер подумать о Санта Клаусе. Тот же нос с красными прожилками, перебитый столько раз, что выглядел скорее кнопкой. До этого момента она гадала, узнает ли его. Теперь она знала, что не могла не узнать.
— Я вас напугал? — спросил он. — Поверьте, я очень сожалею. Меня зовут Ангус Макхью. Я житель этого прекрасного города. А вы кто?
— Филадельфия Хант, — ответила она, не в силах придумать что-то иное.
Он склонил голову набок и потер ухо.
— Хант? Вы не из чарльстонских Хантов?
— Я из чикагских Хантов.
— Вот как? — мягко отозвался он. — Не уверен, что был знаком с кем-нибудь из чикагских Хантов.
— Мой отец был банкиром.
Его светлые глаза оставались равнодушно вежливыми, когда он сказал:
— В любом случае, я должен быть знаком с чикагским банкиром. В моем бизнесе сталкиваешься с многими банкирами.
— А каков ваш бизнес, сэр?
— Сделки, торговля, биржа. Идут ли дожди или нет, наводнение или засуха, мое дело зарабатывать на всем.
— Понимаю. — Филадельфия встала, желая только одного — убежать хоть на край света, — но устояла. Сейчас был подходящий момент признаться, что она знает, кто он на самом деле, заставить его вспомнить ее и настоять, чтобы он раскрыл свое участие в трагедии отца, однако она отступила назад, неизвестно почему испугавшись. — Мне было весьма интересно поговорить с вами, мистер Макхью. Наверное, мы встретимся.
— Наверное, — кивнул он и улыбнулся. — Вы долго пробудете в наших краях?
— Это зависит от человека, у которого я гощу, — уклончиво ответила она.
— И кто же он? Возможно, я знаю.
— Тай… Тельфур, месье Тельфур. Он занимается хлопком.
— Вот как? Тогда я должен знать его. Добрый вечер, мэм. Был очень рад познакомиться с вами.
Филадельфия смотрела ему вслед, слишком ошеломленная, чтобы что-то говорить или делать. Когда Тайрон неожиданно возник рядом, она почувствовала облегчение.
Он с другого конца комнаты заметил ее расстроенный вид и подошел, чтобы выяснить причину.
— Какого дьявола, что теперь с вами?
— Мне плохо, — хрипло ответила она. — Увезите меня домой, сейчас же.
— Это от жары, — раздраженно заметил он. — Это бывает. Вы привыкнете.
— Нет, — затрясла головой Филадельфия, когда он повел ее к дверям. — Я не намерена больше здесь оставаться.
Тайрон посмотрел на нее, но ничего не сказал, потому что она так вцепилась в его руку, что он боялся, что она упадет в обморок, если он немедленно не выведет ее на воздух.
— Я так полагаю, что вы не узнали Макклода? — спросил он, подсаживая ее в экипаж.
Она как слепая глянула на него.
— Кого?
Тайрон тихо выругался. Она, похоже, была близка к истерике. Не стоит подталкивать ее.
— Мы попробуем еще. В Новом Орлеане часто устраивают приемы. Мы найдем его.
Филадельфия смотрела в темноту, пока экипаж увозил ее. Ей незачем разыскивать Макклода. Она уже нашла его.
Филадельфия услышала, как часы пробили три. Ей не спалось, и она слышала, как они пробили сначала час, потом два. Она приняла решение. Завтра она уложит свои чемоданы и уедет из дома Тайрона. У нее хватит денег, чтобы купить билет до Сент-Луиса, где живут ее кузины. Но прежде она должна повидать Ангуса Макхью — Макклода. Тайрон не сможет остановить ее. Он не может заставить ее оставаться пленницей в его доме. Она дождется, пока он уедет из дома, и, если понадобится, она бросит свои вещи. Она боялась его, но еще больше боялась упустить возможность поговорить с Макклодом.
Филадельфия услышала на балконе шаги и замерла. Тайрон ходил взад и вперед по балкону с часу ночи. Каждый раз, когда он останавливался около ее окна, у нее перехватывало дыхание и она начинала молиться. Но теперь-то она надеялась, что он заснул. Она со страхом прислушивалась, как он ходил в соседней с ней комнате, потом до нее донеслось, как звякнули пружины кровати, где-то после двух, и она поняла, что он лег спать. Однако теперь он, видимо, проснулся.
Он прошел по балкону еле слышными шагами. Если бы она спала, она их и не расслышала бы, но она не спала, и сердце ее забилось сильнее, а кулаки сжались сами собой. На ставни легла тень человека, и она поняла, что он стоит у ее дверей. Она подавила крик страха в надежде, что он уйдет, если поверит, что она спит.