Новый стон. Пальцы Анрея касаются тугого колечка мышц между ягодиц. Поглаживают его, смазывая вязким маслом, которое проникает в меня теплым медом и расслабляет.
— Нравится? — шепчет он и проскальзывает в меня двумя пальцами.
Горячий член Эрвина поднимается к клитору, вызывая во мне волну мягкого удовольствия, и Анрей медленно ведет пальцами по кругу, растягивая нежные мышцы, которые плавятся от его глубоких ласк.
Вытягивает из меня пальцы под мое мычание, вновь пробегает по кругу, и Эрвин мягким толчком входит в меня, стискивая мое бедро. Я не чувствую боли, лишь сладкую и тянущую заполненность.
Между ягодиц проскальзывает член Анрея. Головка давит на колечко мышц, и я слышу сквозь свои стоны:
— Выдыхай, Сладкая Ягодка.
Принимаю его на всю длину, мой выдох обрывается низким стоном, что походит на клекот. Вжимаются в меня, распирая меня болезненным удовольствием, и сжигают дотла сознание шепотом, в котором я не могу ни слова разобрать.
Тела покрыты испариной, мои стоны срастаются с их рыком, и плавные движения обращаются в глубокие рывки, что выбивают из меня короткие выдохи и требовательные всхлипы.
Ступни охватывают судорога, подкатывает волна бурлящего экстаза, которая нарастает при каждом резком толчке. Внутренности скручивает в пружину, а после она режет меня спазмами, в которые врываются Эрвин и Анрей последними грубыми толчками.
Я чувствую трепет их плоти. Он заполняет меня до краев, пульсирует и обволакивает изнутри. Во тьме порочного забытья, ослепленная и оглушенная, нахожу губы Эрвина, и он испивает из меня хриплые отчаянные стоны. Я исчезаю на несколько долгих секунд в потоке наслаждения, и с глубоким вдохом возвращаюсь в объятия двух оборотней.
Под затихающие спазмы, что растекаются по телу слабостью и него, выскальзывают из меня и удовлетворенным смехом переворачиваются на спины. Сердце, готовое несколько секунд назад вырваться из груди, затихает, я тону в сонливости.
— Мы к тебе и во сны заглянем, — шепчет Анрей на ухо, пронизывая мою дремоту нитями паучьего шелка. — Будешь наша вся… без остатка…
— Таков уговор, Ягодка, — вторит ему голос Эрвина. — Душой, телом, мыслями и снами.
Глава 12. Зов
Я вижу не сны, а размытые пятна, среди которых скользят две белые тени. Они ныряют в мутные грезы, рвут их на части, сжирают и вновь бегут. Их не должно быть здесь, но прогнать я их не могу.
— Человеческие сны очень уютные, — слышу голос Анрея. — Они совсем другие.
Белые тени исчезают, из пятен проступает солнечный лес: мшистые стволы, золотые лучи, мягкая влажная почва под ногами. И льется музыка. Игривая и мечтательная лютня.
Я иду на звук, но сон тает, и открываю глаза. В предрассветной серости Эрвин, сидя в кресле у распахнутого окна и закинув ноги на низкий столик, перебирает струны лютни, наигрывая простой, но милый мотив.
— Я тебя разбудил? — не смотрит на меня.
Покачиваются шторы на высоких гардинах от легкого и свежего ветерка. Я сонно моргаю, и мой разум медленно проясняется под незамысловатую мелодию. Плеск воды. У массивного комода умывается Анрей. Вытирает лицо, потягивается, и его спинные мышцы медленно перекатываются под кожей. Над крепкими ягодицами — две милые ямочки. Встряхивает волосами и оглядывается с улыбкой:
— Доброе утро, Ягодка.
Я отдалась им сегодня ночью. Без стыда и сопротивления. Между ног тянет и ноет, и я хочу спрятаться под одеялом, но толку-то сейчас смущаться. Я стала женщиной с двумя оборотнями, к которыми заключила сделку.
— Я у тебя одолжу штаны? — Спрашивает Анрей у Эрвина, который меланхолично кивает и сдувает со лба локон.
Если бы не близость между нами, что была полна похоти и безумия, я бы полюбовалась его отстраненным, спокойным и аристократичным профилем.
— Слушай, — говорит Анрей, натягивая штаны, — а ты нам ведь еще пирожные должна.
Медленно пропускает волосы через пальцы и обнажает зубы в улыбке.
— Должна, — кивает Эрвин и вновь пробегает по струнам.
Анрей садится на край кровати, нависает надо мной и касается подбородка:
— А у меня как раз настроение для десерта.
— Но…
— Вот кровь, — подхватывает крохотный флакончик из темного стекла с тумбочки и подносит к моему лицу. — По пять капель от каждого из нас.
Хочу забрать флакончик из его пальцев, но он со смехом отстраняется и прячет руку за спину: