Папа путается в одежде. Фыркает и ворчит, пытаясь подняться на четыре лапы.
— Да не торопись ты, — мама вздыхает и стягивает с него штаны и окровавленную рубаху.
— Это ведь… — Вестар хмурится. — Разве так можно? А как же… Они же…
— У них есть Сладкая Ягодка, — Верховный Жрец хватает за подмышки и рывком поднимает на ноги.
— Что… — хрипло и испуганно шепчу я.
Мама отвлекается от папы, который настороженно замирает, учуяв в воздухе нехорошее напряжение.
— Ты знал, что связь будет разорвана, — шипит мама.
— Провидицы нашептали, что наших Альф ждет серьезное испытание, — Жрец крепко держит меня за плечи, — и что наш Лес окажется без их защиты, и что этим воспользуются.
— А ты решил воспользоваться нашей дочерью? — глаза мамы горят гневом и ненавистью.
— Я не просто воспользовался, — Жрец усмехается, — я переиграл ситуацию так, чтобы еще твоего мужа спасти. Смотри, какой милый волчок получился, а? Рыженький, зеленоглазый.
Папа в ответ глухо рычит.
— Тебе бы по кустам сейчас побегать, дружочек, — голос Жреца становится низким и тихим. — Зайчика поймать, искушать свежего мяса и дать Лесу тебя узнать, а Тинара тем временем, — толкает меня в спину, — пойдет собирать малину.
— Я не хочу…
Я не знаю, чем грозит для оборотня разрыв связи, но судя по бледному и молчаливому Вестару, все очень плохо. Как для Эрвина и Анрея, так и для меня.
— И ты думаешь, что смертная девка, — Вестар медленно выдыхает, — сможет их спасти?
— А это теперь в ее интересах, — сипло покряхтывает Жрец, — твой папуля, — шепчет мне на ухо, — зачахнет, если Альф ждет смерть или безумие. Одна кровь.
Глава 18. Ты не дичь
— Вы лжете! — взвизгиваю я. — Вы обещали, что с папой все будет хорошо!
— И было бы, — Жрец расплывается в улыбке, — если священную связь не разорвали.
— Кто ее разорвал?! — рычит мама, а папа хвостатый, ушастый и пушистый лезет к ней, чтобы облизать.
— Я же говорю, — вздыхает Жрец. — Подлые и бессовестные шаманы из Восточных Лесов, где совершенно не уважают Мать Луну и ее волю.
Опять вой, и папу охватывает судорога. Скулит и затем подвывает.
— Возможно, Истинные наших Альф были обещаны в жены другим. А еще они, — Верховный Жрец округляет глаза, — промышляют там многоженством. Варвары. Не то, что мы… — шагает к кустам, почесывая бороду, — мы вот…
Вновь раздается вой, который плавит барабанные перепонки яростью и ненавистью.
— Напомни им о девчонке, — Жрец оглядывается на Вестара. — Разве сердце не болит? Мальчики так страдают. Как сиганут с обрыва…
— Урод! — мать кидается к нему, а он исчезает за кустами с тихим и зловещим смехом. — Она ведь моя дочь!
Вестар переводит на меня мрачный взгляд:
— Прости, куколка, — а затем смотрит на папу. — А тебе придется жену придержать, рыжий пекарь, иначе для вас троих все кончится плохо.
Опускается на четыре лапы, встряхивает ушами и на несколько секунд опускает морду. Делает глубокий вдох и воет. У мамы округляются глаза, и она в ужасе шепчет:
— Нет, Вестар, нет… Они же ее сожрут…
И воет Советник о том, что в лесу их ждет глупая, но очень сладкая жертва. Он объявляет на меня охоту.
— Нет…
— Мам, — жалобно попискиваю я.
— Обезумевшего зверя успокоит лишь кровь человека, — сипит она.
— Это шутка такая?
— И человек тут только ты, — мама бледнеет. — Тина…
Лес затихает, когда Вестар замолкает и отворачивается от меня. Время будто замирает на несколько секунд. Эрвин и Анрей услышали вой Вестара.
— Беги, — папа падает на землю, сбрасывает шерсть, выгнувшись в судорогах.
Срываюсь под волной холодного ужаса с места.
— Нет! — рявкает мама и вскидывает руку. — Не смей бежать! Нельзя!
Притормаживаю и загнанно оглядываюсь.
— Они тебя нагонят, Тина, как бы ты быстро ни бежала, — сжимает кулаки. — И защитить мы тебя не в силах.
— И что мне делать?
Хочу бежать. Бежать в поиске темной норы, в которой меня не найдут два чокнутых волка, которые в безумии разорвут меня на части.
— Иди к ним навстречу.
— Что?
— Если хочешь жить, иди навстречу, — шепчет мама. — Ты не дичь, Тина. Да, женщина, но не дичь.
— Я не хочу!
— Выбора нет!
— Не кричи на меня!
— А я буду! — мама повышает голос, а Вестар, заинтересованно навострив уши, смотрит на нее, а затем на меня. — Ты о чем думала, когда пошла со Жрецом!
— Хватит, — папа сдавленно сипит. — Ты о чем думала, когда меня этой хренью напоила… Я был готов к смерти…