Касаюсь ладонью пушистой щеки и жду, что мне сейчас руку откусят. Кровищи будет море.
Но Эрвин только рычит. Приоткрываю один глаз:
— Кусаться будем, нет?
Пропускаю шерсть через пальцы и аккуратно почесываю волчью щеку ноготками. Похоже, Эрвин все же сдерживает Зверя от кровавых глупостей и не дает зайти дальше рыка.
Или же Зверь сейчас пребывает в растерянности. Я ведь, вероятно, вся провоняла Эрвином, и никуда не бегу. Вот побежала бы с криками, тогда можно было и скушать.
— Ты такой пушистый пупсик…
Эрвин в гневе щурится, отворачивается от меня и ложится ко мне спиной. Тяжело вздыхает и опять рычит, когда я протягиваю к нему руку. Наверное, не стоит его бесить и провоцировать навязчивой лаской, поэтому я складываю руки на груди.
И только сейчас я замечаю едва заметные очертания волчицы в лучах вечернего солнца, что пятнами падают на ковер.
— Ты видишь ее? Эрвин?
В ответ он ворчит и огрызается.
— Эрвин, — шепчу я. — Я серьезно.
Волчица грациозно прыгает на кровать, и я приподнимаюсь в липком беспокойстве на локтях:
— Чего тебе тут надо?
Помахивает хвостом и делает шаг ко мне. Ее передние лапы касаются моих ступней теплыми и солнечными лучами.
— Эрвин…
Эрвин с рыком вскакивает на лапы, я вскрикиваю, а волчица в ловком прыжке ныряет в меня ярким и жарким потоком, который искрит в каждой клеточке моего тела.
Эрвин застывает надо мной в жутком оскале, давить на грудь лапами и всматривается в глаза сияющими голубыми огоньками.
Зверь ошарашен. Он видит во мне не громкого надоедливого человека, а волчицу, которая кувыркается в моей груди солнечной игривой химерой. И Эрвин ей очень нравится. Она бы с ним побегала по лесу за зайцами, только вот клыки у нее не пустят крови и не разорвут шкурку, потому что она соткана из солнца.
— Теперь ты видишь ее? — сипло отзываюсь я.
Эрвин пятится, не отрывая взгляда от моего лица. Не замечает края кровати и неуклюже с удивленным фырканьем падает на пол, как мешок с картошкой.
Волчица выныривает из меня, встряхивает ушами и зевает, довольная своей шалостью.
— Что это было?! — Эрвин поднимается на ноги и тяжело дышит, вглядываясь в мои глаза, но солнечного зверя там больше не видит.
— Вот! — указываю рукой на волчицу, которая растекается на простыни солнечной лужей и ползет к краю кровати. — Это она! Эрвин! Она тут постоянно ошивается!
Перевожу взгляд на Эрвина в надежде, что он мне сейчас все-все объяснит, но он лишь хмурится, глядя на солнечное пятно, которое замирает под его взором на мятой простыне.
— Верховный Жрец ее видел, — хрипло и, глотая слога от волнения, шепчу я. — На кухне. И был очень этому не рад.
— Мне тоже это не нравится, — отрывисто и мрачно бросает он и шагает к стулу у окна.
Срывает со спинки стула штаны, торопливо их натягивает и вновь прямо и тяжело смотрит на меня:
— Так ты это не контролируешь?
— Что я должна контролировать? Она просто тут бегает, — хмурюсь. — И с вами рядом в лесу бегала. Вы ее, правда, не видели?
— Никого мы не видели.
Перевожу взгляд на солнечное пятно, которого уже и нет на кровати. Оно у двери. Просачивается под щель, и я решительно вскакиваю с кровати. Срываю простынь, кутаюсь в нее и выбегаю в коридор.
— Куда собралась?
Солнечный зайчик вспыхивает на стене слева и ползет по серому камню.
— Ягодка, — рычит за моей спиной Эрвин, — вернись в комнату.
Оглядываюсь. Он в явном смятении и беспокойстве.
— Я хочу понять, что происходит. Ты же сам видел… — повышаю голос. — Твой Зверь видел!
— Я без понятия, что он видел, — делает ко мне размашистый шаг.
Ищу взглядом на стенах, полу и потолке солнечное пятнышко, но нигде его не нахожу.
— Похоже, твоя беседа с Ягодкой не привела к ее безоговорочному послушанию, — раздается хриплый и тихий голос Анрей, который выходит к нам с лестничного пролета.
Весь укусах, синяках и глубоких ранах от когтей Вестара. По коже текут алые струйки крови, но кое-где вспоротая плоть запеклась темными корочками. С жутким хрустом вправляет сломанный нос, сплевывает кровавую слюну и вздыхает:
— Давай-ка ее в темницу.
Глава 34. Что это за место?
— Я не пойду в темницу, — возмущенно шепчу я, — совсем ополоумел? В темницу?!
И ведь не достучишься до этих двух болванов, что они охамели. Я их спасла от того света, волков за усы вытащила из темноты, а теперь меня за все хорошее и доброе в темницу?
— Думаешь, я тебе спущу игры с Вестаром? — резко поддается в мою сторону, сжимает в окровавленных пальцах подбородок. — Ты тут, чтобы развлекать нас, Ягодка, а не Советника.