Я улыбнулась краешком губ, не сумев удержаться, прислушалась к себе, стараясь понять каких эмоций во мне сейчас больше: удивления из-за наглости мужчины, восхищения его откровенностью или облегчения из-за того, что легенду мы продумали достаточно хорошо, чтобы к ней можно было подкопаться. Достаточно хорошо, чтобы сейчас я могла корректировать ее, не беспокоясь о том, что где-то облажаюсь.
- Знаете, Крайдан, - начала я, - в последнее время мне слишком часто предлагают помощь. Мужчины, которых я вижу впервые в жизни. Неужели я произвожу такое удручающее впечатление?
Дознаватель сверкнул белозубой улыбкой. Довольной, понимающей, казалось, что видел меня насквозь, казалось, что слишком хорошо меня знал. Отреагировал на эту попытку увести разговор в другую сторону беззлобной насмешкой.
- Мне хочется сказать что-то невероятно идиотское и пошло-избитое о том, какое впечатление вы на самом деле производите, ориша Равен. Но я разумный мужчина и поэтому, пожалуй, ограничусь простым «нет».
Я не смогла сдержать короткого приглушенного смеха.
Крайдан снова давил. Но давил открыто, был честнее того же Зайнаша, потому что не скрывал своего интереса, не прятал намерений за неловкими вопросами, попытками уколоть, завуалированными оскорблениями. Дознаватель знал наверняка, понимал совершенно точно собственные желания, что и как делает. Это подкупало и почти восхищало: его спокойная уверенность, сила.
- Вы приняли верное решение, - ответила все еще улыбаясь, гадая, каким образом разговор превратился в... это… В флирт?
- А вы так и не ответили, - показательно поклонился мужчина. Я нарочито тяжело вздохнула, легко стирая улыбку, все еще таящуюся в уголках губ.
- Хорошо, я отвечу, - мои руки легли на колени, спина наконец-то расслабилась. – Мой брак с Гленном Равен не был договорным Крайдан, мы встретились случайно, практически на улице, и влюбились. Все случилось очень быстро, возможно, даже слишком, возможно, это повлияло и на дальнейшие события, совершенно точно повлияло на меня.
- Поясните?
- Я не из знатного рода, - пожала легко плечами, окончательно расслабляясь: Крайдан шел за моим рассказом именно туда, куда я его и вела, - можно сказать вообще без рода, поэтому семья Равен выбор сына приняла плохо. Мой муж разорвал все связи с родом после очередной чудовищной ссоры, и мы уехали из Сарраша. Вернулась в город я недавно, скорее из чувства долга перед семьей Равен, чем из еще каких-либо побуждений. Тут вы правы, я действительно чувствую свою вину, потому что отчасти стала причиной разлада, потому что род Равен оборвался на моем муже, а Асим-Дар в таком состоянии.
- Значит долг, Катарин? – сощурился Крайдан. Он все еще держал подбородок на сцепленных в замок пальцах, все еще отказывался соблюдать принятую в обществе дистанцию.
- В том числе. Северные земли не стали для меня домом по многим причинам, а после смерти мужа превратились скорее в болезненное напоминание. Моя родина здесь. Что же до моего появления в свете… Поверьте, если бы могла, я бы все еще продолжала оттягивать этот момент.
- Почему?
- Высший свет здесь действительно змеиный клубок. Мой муж много мне рассказывал, многому научил, когда надежда на то, что Равен примут меня, еще была. Но с тех пор утекло много воды, и я не хочу вникать в сплетни, интриги и заговоры. Не интересно.
- Расследования интересуют вас больше? – усмехнулся теневой.
- Как видите, да, - развела я руками. – А теперь, если вопросов у вас больше нет, предлагаю вернуться к обсуждению расследования. Поверьте, знать Сарраша успокоится, и слухи обо мне утихнут довольно быстро.
- Ловко, Катарин, - усмехнулся Крайдан, качая головой. Во взгляде читалось что-то слишком похожее на восхищение. И, удивительно, но я… залилась краской, считав эту эмоцию, - очень ловко, - и провел рукой над литкраллом, закрывая изображение и вместе с ним непонятный разговор. – Полагаю, нам стоит узнать были ли похожие сферы в других местах. Странно, что Зайнаш не рассказал нам об этом.
Теневой переключился удивительно легко, тягучие нотки пропали из голоса, будто их там и не было, взгляд стал более сосредоточенным.
- Господин Зайнаш, пожалуй, истинный сын пустыни, в нем гордости хватит на десятерых василисков. Полагаю, он до последнего не оставит попыток разобраться во всем самостоятельно, - всплеснула я руками.