К середине XVIII века новая наука — геология — была уже достаточно хорошо развита; в частности, естествоиспытатели применяли научный метод при создании теорий о природе Земли: они проводили множество изысканий, а не просто, подобно древним, строили гипотезы на пустом месте. Многим казалось очевидным, что обнаруженные ими геологические структуры и обломочные породы являются явными свидетельствами катастроф, которые, вероятно, произошли в далеком прошлом. Если говорить коротко, они верили, что прошлое сильно отличалось от настоящего и что за тысячелетие, окутанное тайной, произошли резкие изменения и уникальные события. Более того, «прошлого» было немного: в целом считалось, что Земле всего несколько тысяч лет и что еще через несколько тысяч лет она закончит свое существование. Стало быть, для медленных геологических изменений не только не было времени в прошлом, но и сравнительно мало времени отводится на продолжение этого процесса в будущем. Но все указывало на то, что серьезные изменения тем не менее были, и это могло означать лишь то, что изменения произошли резко, катастрофически.
Жорж Кювье (1769–1832), основоположник сравнительной анатомии, не допускал даже мысли об эволюции. По большей части именно его влияние стало причиной того, что эволюционные гипотезы, выдвинутые Ламарком (см. стр. 139–140), были встречены ледяным молчанием и получили право на существование лишь с изданием труда Дарвина «On the Origin of Species» («Происхождение видов») (1859). В то же время Кювье в ходе палеонтологических исследований, конечно, понял, что фауна прошлого явно отличалась от современной. Поэтому он выдвинул концепцию вымирания, допуская, что виды могли исчезнуть очень резко, что позволило Богу заменить их новыми, более совершенными образцами: например, на смену мамонту пришел лучше «спроектированный» слон. Таким образом, Кювье предусмотрел возможность существования огромного количества видов, каждый из которых был сотворен в ходе индивидуального Божественного акта. Это не противоречило его идее катастрофизма: именно во время великих геологических сдвигов, произошедших по воле Божьей, прошлые виды исчезли с лица Земли. Одной из таких катастроф был потоп: он не только стал причиной исчезновения мамонтов — именно после потопа на сцене появляются люди. В этом, конечно, Кювье отклонился от буквального толкования Книги Бытия, из которой ясно следует, что во времена потопа на Земле было множество людей; по-видимому, его собственная догадка показалась ему настолько точной, что даже заставила его немного поступиться своими религиозными убеждениями.
Так велика была всеобщая вера в катастрофизм Кювье, что когда в 1856 году были найдены первые останки того, кого сейчас мы называем неандертальцем (Homo sapiens neanderthalis), неизвестный доисторический гоминоид был назван «допотопным человеком». Кости его были найдены в пещере на высоте примерно 18 м над уровнем воды расположенной поблизости реки, и это поддерживало версию, что этот человек, наверное, утонул, когда спали воды потопа.
Еще одним французским религиозным приверженцем теории катастрофизма был Жан Андре Делюк (1727–1817). Он нашел доказательство потопа в горной породе: это был слой, возраст которого, по его мнению, составлял 6000 лет и который он назвал делювием.
Но, несмотря на это, идея молодой Земли казалась все более несостоятельной на фоне таких доказательств, как горные породы и ископаемые останки. Верующие ученые — а в те времена, конечно, почти все ученые были верующими — создали новую концепцию, в которой очевидные доказательства не противоречили бы тому, что сказано в Писании. Суть заключалась в том, что у мира было два возраста: древний и современный. В древнюю эпоху, которая могла быть неизмеримо долгой, Бог подготовил мир к прибытию венца творения — человека; именно в этот период произошли все великие катастрофы, свидетельства которых обнаружили Кювье и другие, и к этой же эпохе относятся все странные вымершие существа, на которые указывают останки. Древняя эпоха, таким образом, была областью геологов и палеонтологов. Современная эпоха, конечно, начиналась с появлением на сцене человека и, таким образом, должна была длиться всего несколько тысячелетий; она по праву относилась к компетенции археологов. Такое разделение сфер интересов на несколько десятилетий отдалило грандиозный конфликт религии с очевидной реальностью.
Уже в 1797 году Джон Фрер (1740–1807) обнаружил то, что абсолютно точно определил как кремниевые наконечники стрел: это явно были предметы быта, появившиеся задолго до предположительного появления человека. Найденное им доказательство все проигнорировали, сочтя просто одной из незначительных загадочных аномалий; кроме того, камни могли быть просто камнями естественного происхождения, которые по случайности выглядели так, как если бы их обработали. Но тактика «если не смотреть, то, может быть, ничего страшного не случится» не могла долго работать, хотя верующие ученые старались ей следовать. Уильям Баклэнд (1784–1856), несмотря на свои религиозные убеждения, сыграл важную роль в истории геологии. Увидев в Уэльсе человеческие кости, перемешанные с костями мамонта, он пришел к выводу, что человек, который по определению принадлежит к современной эпохе, должно быть, в ходе какого-то суеверного ритуала был похоронен среди костей давно умершего мамонта, принадлежащего к древней эпохе.