Астропат услышал выкрики Атхарвы, адресованные нависшей над ним статуе, и ужас пробрал его до самых костей, когда тёмный гладкий камень покрылся слоем потрескивающего инея. Кай поёжился от колючего мороза и посмотрел вверх, внезапно ощутив присутствие чего-то такого, что было гораздо хуже и бесконечно ужаснее, чем любой пария.
Очертания Отсутствующего Ангела дрожали, как будто на самом деле их было двое, и они боролись за то, чтобы занять одно и то же пространство. Они раздваивались и сливались, напоминая пару перекрывающихся слайдов. Кай увидел, что из одного из этих силуэтов выпирают многочисленные глаза, клыкастые пасти и когти. И, как будто Вселенная больше не могла совладать с двумя соперничающими реальностями, дёргающиеся очертания с треском разъёдинились. Воздух Храма расколол пронзительный родовой крик, и это появление на свет было одновременно и болезненнее, и радостнее, чем то, через которое приходится пройти любому смертному новорождённому.
Из Отсутствующего Ангела воспарил ирреальный силуэт, и несмотря на то, что второе зрение Кая ещё не восстановилось до конца, он мог разглядеть его до самой последней детали. Он напоминал исполина в изорванных призрачных одеяниях, а то, что скрывалось под накинутым на его голову капюшоном, можно было сравнить лишь с бездонным вакуумом вселенной, в которой уже умерли все галактики, и с той безжизненной пустошью, которая может существовать лишь под горизонтом событий чёрной дыры. Великан распахнул свои скелетоподобные руки, и его объёмистые одежды вздулись под завывающими потоками эфирной энергии. За его спиной свилась пара льдисто-белых крыльев, прорезая воздух лентами замёрзшей атмосферной влаги.
Столбик термометра мгновенно упал ниже нулевой отметки, и каменные стены Храма покрылись потрескивающими морозными узорами, а всё бывшее в нём стекло разлетелось вдребезги. Перед Каем туманился пар его дыхания, его трясло от ужаса перед этой величественной и чудовищной сущностью, которую Атхарва выволок из безликой статуи.
Внушаемый ей ужас подействовал на астропата сильнее, чем любой страх, который ему доводилось испытывать прежде, включая даже самые чёрные моменты на борту "Арго". Вся та скорбь, все те страдания, вся та невыносимая боль и горести, которые выплёскивали из себя в этом месте, сформировали тело этой твари, и сущность из нематериальной энергии, сплавившись с ним, стала этим чудовищными ангелом отмщения.
В его безликое сердце выплакивали смерть, а сейчас ему приказали высвободить этот груз самым что ни на есть прямым путём. Отсутствующий Ангел слетел вниз в Храм с распростёртыми руками, из-под его капюшона вырывался протяжный крик. Этот звук пронзил Кая до самой глубины души, словно ледяной кинжал, и он зажал руками уши.
Чёрные Стражи начали стрелять в ангела, но такому созданию не могли повредить подобные пустяки. Его призрачное тело пропускало пули, и его контуры лишь подёргивались от лазерных выстрелов, которые проходили его насквозь без малейшего вреда. Ангел подлетал к бойцам, и они падали на колени, лишаясь рассудка даже от беглого взгляда на его скрытое капюшоном лицо.
Взор ангела нёс смерть, и куда бы он ни повернул голову, там солдаты падали наземь с замёрзшими в груди сердцами. Его крик был нескончаемой панихидой по мёртвым, мрачным пронзительным гимном, воспевающим тщету жизни и неизбежность смерти. Его вопль леденил душу, как холодные объятия могилы, и остававшиеся в живых Чёрные Стражи обратили на себя своё собственное оружие.
В укрытие под статуей прибрёл шатающийся Атхарва, и хотя это он высвободил этого жуткого ангела, Кай понял по его ауре, что воин Тысячи Сынов убит горем, как будто он лишился того, что значило для него больше всего на свете. И даже несмотря на то, что второе зрение астропата было затуманено близостью парии, Кай мог увидеть, что именно с ним произошло.
Атхарва больше не был псайкером.
– Что же вы сделали? – задохнулся Кай, выпустив изо рта клубы пара.
– То, что был должен, – ответил Атхарва. Кай почувствовал, как зашевелилась Роксанна. Он отвёл свой полный ужаса взгляд от воина Тысячи Сынов и посмотрел на девушку, которую держал в своих руках. Она подняла голову, но Кай успел отвернуть её лицо, прежде чем она успела разглядеть сорвавшегося с поводка демонического аватара во всей его кошмарной красе.
– Не смотри на него, – сказал он, и ей хватило благоразумия его послушать.
– Что это? – спросила она, не открывая плотно зажмуренных глаз.
– Смерть, – ответил Кай, зная, что это лишь половина правды.
Он почувствовал рядом с собой какое-то движение, обернулся и увидел Палладиса Новандио, который выходил в хаос побоища. Святилище, которое он возвёл на пепелище собственного горя, стало братской могилой, гробницей для живых, ужасным кривым отражением того, чего он пытался достичь.
– Палладис! Что ты делаешь? – заорал Кай.
– Что должен, – прорыдал тот, целеустремлённо вышагивая к ангелу, который опустошал ряды живых.
– Я же сказал, чтобы ты забрала меня! – выкрикнул Палладис. – Возьми меня и убирайся прочь!
Ангел парил прямо под разрушенными остатками крыши Храма, его бесплотное тело омывал адский свет пылающего под ним пожарища. Тьма под его капюшоном замерцала, как будто тварь признала в приближающемся человеке того, кто приложил руку к её сотворению.
Ангел начал снижаться с широко распахнутыми руками, оставляя за собой искрящийся след из замёрзшей атмосферной влаги. Он заголосил ещё пронзительнее, и объятому ужасом Каю оставалось лишь наблюдать, как серебрящиеся льдистые крылья начинают обёртываться вокруг Палладиса Новандио, заключая его в жуткие объятия.
– Палладис, прошу тебя! – выкрикнула Роксанна, увидев, что тот делает. – Вернись!
Хозяин Храма повернулся на звук её голоса, но даже не шевельнулся, чтобы спастись из когтей ангела.
– Всё нормально, Роксанна, – успел сказать он, пока вокруг него смыкались крылья. – Я теперь буду с ними...
Как и предшествовавшие ему солдаты ,Палладис Новандио рухнул на пол Храма, умерев в мгновение ока. Теперь ничто не мешало его душе воссоединиться со своей утраченной семьёй.
– Нет! – закричала Роксанна, и ангел поднял голову, прикипев своим безглазым взглядом к кучке смертных, съёжившихся под прикрытием статуи, которая так долго служила ему тюрьмой. Его скорбные крики отразились от стен, звуча совокупным хором всех тех душ, что были обречены на забвение во все эпохи и все времена. Кай услышал в них свою смерть.
Роксанна взяла астропата за руки и развернула его лицом к себе.
– Кай, с этим нужно покончить, – сказала она. – Причём покончить сейчас!
Он замотал головой:
– Я не могу это остановить. Я не знаю, как.
– Можешь, – возразила она. – Это единственное, в чём я уверена по поводу всего этого. Это можешь остановить лишь ты.
– Как? – спросил Кай, чувствуя неумолимое приближение демонического ангела.
– Иди со мной, – сказала Роксанна, закрывая глаза.
От рук девушки растекалось тепло, переливаясь из её тела в его плоть. Её дыхание стало глубже, и Кай ощутил касание псионической энергии той необычной разновидности, которая была свойственна Роксанне. Навигаторы и астропаты относились к разным породам, и ни один человек, не входящий в Навис Нобилитэ, не знал истинных пределов подвластных им сил. Дыхание Кая стало глубже, и у него возникло ощущение, что Роксанна затягивает в себя саму его сущность.
Он хотел было возмутиться ,не желая уступать власть над своей личностью, но успокаивающий голос Роксанны продолжал тянуть сознание Кая внутрь её собственного. Ощущение смахивало на начальные стадии транса Нунцио, и хотя их физическим телам угрожала смертельная опасность, Кай позволил, чтобы его окутало странной энергией девушки. Если это был его смертный час, то разве есть что-то лучшее, чем встретить его в душевных объятиях друга?