– Куда мы направляемся? – спросил он.
– На "Арго", – ответила Роксанна.
Кай открыл глаза и обнаружил себя в знакомом пространстве грёзы, где от края и до края мира простирались струящиеся складки золотых песков безбрежной пустыни Руб-эль-Хали. Он стоял подле лазурного озера, чьи воды колыхала странная зыбь. Солнце висело на далёком горизонте полукружием расплавленной бронзы.
На среднем плане сверкала крепость Арзашкуна, похожая на блестящую безделушку. Закат превратил её башни в золото, а её стены дрожали в знойном мареве пустыни. Кай знал, что нужно бы попытаться добраться до безопасных пределов крепости, но чувствовал неожиданное нежелание двигаться в том направлении. Вместо этого он перевёл взгляд на побережье озера.
На низком столике была установлена доска для игры в регицид. Фигуры, по всей видимости, расставили произвольным образом, поскольку казалось, что некоторые из них поместили на клетки, до которых они никак не смогли бы добраться по ходу партии. Каю вспомнилось, что он с кем-то здесь играл. Это был скрытый капюшоном человек с золотыми глазами, но память отказывалась раскрывать хоть какие-то дальнейшие подробности.
Роксанна стояла рядом с Каем, держа его за руку. Светило медленно тонуло в горизонте.
– Солнце садится, – заговорил Кай. – Раньше оно никогда так не делало.
– Это пространство грёзы теперь не только твоё. Оно и моё тоже.
– Я знаю. Не имею ничего против.
– Здесь красиво, – сказала Роксанна. – Могу понять, почему ты сюда ходишь.
– Здесь безопасно, – ответил Кай. – По крайней мере, было когда-то.
– До "Арго"?
Кай кивнул, уже ощущая присутствие чёрного ужаса, подкрадывающегося к ним под песком. У него было чувство, что он не приходил сюда целую вечность, хотя и знал, что с момента его прошлого появления здесь не могло пройти больше дня. В состоянии транса Нунцио понятие времени теряло смысл, и можно было прожить за одну грёзу целую жизнь.
– Он здесь, да? "Арго".
– Да, – ответил Кай. Тень под песком подбиралась всё ближе. Он чувствовал, как цепкие когти вины и щупальца угрызений совести прокладывают себе дорогу к поверхности пустыни, но не испытывал никакого желания бежать в безопасность крепости.
Роксанна сказала, что это должен прекратить он, а ещё ничто и никогда не прекратилось из-за того, что от него бросились наутёк.
На этот раз он встретит то, что появится из глубин его подсознания, лицом к лицу, чем бы оно ни было.
И, как будто притянутый желанием Кая, ужас с "Арго" вырвался из-под песка склизким чёрным кошмаром исходящей криками смерти. Астропат боролся с его затягивающей хваткой, и страх, который прежде сдерживало присутствие Роксанны, поднимался в нём удушливой волной.
– Я не могу, – выдохнул он.
– Можешь, – возразила Роксанна, беря его за руку, и Кай пожалел, что не обладает хотя бы частью её хладнокровия. – Я здесь, прямо рядом с тобой. И это пространство грёзы – оно и моё тоже, помнишь?
– Я помню, – ответил Кай. Чёрная волна потащила их вниз, как маслянистые зыбучие пески.
– Тогда позволь показать тебе, что видела я, – сказала Роксанна.
XXIV
"Арго" / Мёртвые Способны Простить / Окончание Игры
Кая поглотил чёрный песок, и на него обрушилась новая волна страха. Он сделал панический вдох, но вопреки его ожиданиям, его лёгкие наполнились не маслянистой жидкостью, а до боли холодным воздухом. Вместо того, чтобы очутиться в кромешной тьме, астропат погрузился в иллюзорный калейдоскоп всевозможных цветов и вихрящихся воронок. Зрелище бурлящего водоворота призрачных образов, неистовых течений и лакун, где не существовало даже самого пространства, которые стремительно возникали и исчезали везде вокруг Кая, заставило его желудок подпрыгнуть к горлу.
Тем не менее, несмотря на всю кошмарность окружающего, в нём была какая-то невольная красота, какая-то надмирность, которая восхищала не меньше, чем устрашала. Эта величественная панорама простиралась во все стороны, насколько хватало взгляда, и Каю понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что он смотрит на её больше чем двумя глазам.
Как только он это понял, то незамедлительно ощутил под собой колоссальную, незыблемую массу космического корабля. Его громадная туша тянулась за спиной Кая, как гигантский ломоть лазурного города, который срезали с металлической шкуры планеты и вывели на межзвёздный курс. Он знал, что это за корабль, хотя и никогда не смотрел на его с такой господствующей позиции.
Этим необъятным чудом техники был "Арго", снова целый и невредимый.
Всё судно содрогнулось, как новорожденный, и Кай спросил себя, какие же потребовались силы, чтобы с такой лёгкостью поколебать эту немыслимую массу. Из нарождающейся звезды, стремительно вспухающей чёрной энергией, вырвался вихрящийся завиток разноцветного света, который обрушился вниз на корабль. Он ударил по щитам судна, на краю восприятия замерцала вспышка актинического света, и щупальце рассеялось, издав нечто похожее на рёв страшного разочарования.
Ещё одна клякса алых грозовых облаков завихрилась прямо у изогнутого, похожего на лемех плуга, носа судна. Кай чувствовал, что двигатели корабля работают на пределе, пытаясь уклониться от набирающего обороты неистовства. Тучи, словно ощутив, что "Арго" пытается ускользнуть, взбухли и выбросили из себя алчные копья голодного света. Они тоже ударили по щитам, и Каю показалось, что эта неистовая вспышка была ещё пронзительнее, ещё натужнее.
Судно накренилось, и новые штормовые шквалы, забушевавшие вокруг него, завалили его на борт с той же лёгкостью, как ветер играет листиком. На заострённой верхней части корабля полыхнул взрыв, и Кай увидел, что раскалённый огненный шар поглотил цепочку башен, усеянных тонкими пилонами.
Часть щитов схлопнулась, в защите "Арго" раной зазияла брешь, и Кай почувствовал, как капитан отворачивает судно от самых неистовых муссонов в попытке уберечь уязвимый бок.
Какой бы красотой, по ощущениям Кая, ни обладали эти края, он забыл про неё в ту же секунду. Это место было страшно, невообразимо опасным, сюда не отправился бы по доброй воле ни один здравомыслящий человек. Эта сфера бытия была проклятием для живых существ, и не в предначертании рода людского было забираться в такую даль от своей безмятежной колыбели Терры.
Перегруженные пилоны больше не могли удерживать напор штормовых шквалов, и по всей длине "Арго" расцвели новые взрывы, в которых погибло ещё больше щетинистых башен. Передняя секция правого борта вспучилась взрывом, и из неё забил замерзающий воздух, похожий на струйку белой крови.
Каю хотелось закрыть глаза, но его забросило в центр этой развёртывающейся драмы не участником, а простым наблюдателем. Он скорчился, когда корабль задрожал, как раненый зверь; с господствующей позиции Кая неистовые взрывы, корёжащие его корпус, казались зловеще беззвучными. Шквал разрушений, нёсущийся по судну, напоминал своей мощью сокрушительную поступь боевой машины Механикум.
Тьма всё накапливалась. К "Арго" устремилась алая туча, похожая на развёрстый рот; вихрящиеся руки чёрного водоворота всё свирепее рвали щиты. Для неискушённого глаза Кая всё выглядело так, словно их ярость направлялась некоей гнусной и злобной разумной сущностью – ибо чем же иным можно было объяснить то хищное веселье, которым исходили омерзительные кляксы, окружившие корабль?
Ему хотелось отвернуться от ужасного зрелища, отгородиться от кошмаров, переполняющих небесный свод, от смутных образов голодных глаз и громадных туш размерами с континент, ворочающихся в его глубинах. Но Кай очутился здесь не для того, чтобы показывать происходящему спину. Он слишком долго закрывал глаза на истинную картину гибели "Арго", и сейчас он не собирался увиливать от этого знания ни за что на свете.