был наказан только один – Тийт Аидник. На протесты матери, что проведение этого опыта описывалось в пионерском журнале, ответили насмешкой. Права на апелляцию и на адвоката не было, ибо советская судебная система никогда не ошибалась. Представитель КГБ сказал матери, что «так как вы являетесь родственницей врага народа, но не были высланы в 1940-е годы из Эстонии и смогли учиться в советском университете, то наказание должен нести ваш сын».
Тийту Аиднику выпала тяжкая доля. На свободе оставались бабушка Тийта Лаура Аидник (урожд. Мартинсон, сестра моей бабушки), получившая в Тартуском университете независимой Эстонии «буржуазное» образование по специальности учителя родного языка, и муж Лауры Вольдемар Аидник, главный бухгалтер «буржуазного» Тартуского банка. Зато в 1949 году в вагонах для скота были отправлены в Сибирь мать Лилле и восьмидесятилетние Хендрик и слепая Юлие Мартинсон (родители бабушки Тийта Лауры Аидник – урожд. Мартинсон – мои прабабушка и прадедушка), а также их дочь Линда Мартинсон. Причину депортации не указали, но поводом мог оказаться их сын Лео Мартинсон, который, будучи учеником коммерческой гимназии, в 1918 году принимал участие в Освободительной войне, а в 1941 году, будучи в рядах лесных братьев, защищал свой дом от бесчинств истребительных батальонов. Может быть, свою роль сыграло и то, что они имели большое хозяйство, или то, что Хендрик Мартинсон в молодости служил унтер-офицером царской армии. Лео Мартинсон был арестован в 1944 году и сослан в лагерь по ст. 58–1а Уголовного кодекса РСФСР. В этой статье говорилось о предательстве, шпионаже и переходе на сторону врага. Предполагаемой мерой наказания в данном случае были расстрел и конфискация имущества. Итак, подросток Тийт Аидник в течение двух месяцев искупал в колонии для несовершеннолетних давние «грехи» своих близких: «исправление» проходило с избиением сотрудниками КГБ, затем он был передан уголовникам для сексуального использования. После всего этого Тийт был не в состоянии продолжать школьное образование.
Теперь уже можно писать об этом – потерпевших давно нет в живых.
Нежелательные элементы: эстонские евреи
Грунс Израэль Абрамович, еврей, родился 23.04.1888 в Нарве, предприниматель, торговец. Арестован 14.06.1941 в Нарве по адресу ул. Вокзальная, 6–2, осужден по ст. 58–4 Уголовного кодекса РСФСР и отправлен в Севураллаг Свердловской области. Умер 06.04.1942, через год после ареста (ERA, 4636Е, 173М).
Грунс Двойра Соломоновна, 1897 года рождения, арестована 14.06.1941, сослана в село Айполово Васюганского района Томской области, освободилась в августе 1956 года.
Грунс Хаккель-Абрам Израэлевич, еврей, родился 20.06.1927, во время ареста (14.06.1941) ему было 14 лет; умер в Айполово 29.09.1953.
Свободная общественная деятельность людей и организации взаимопомощи, являющиеся неотъемлемой частью западного гражданского общества, в советской системе принимались за буржуазные проявления, недостойные рабочего класса. Диктаторской власти было трудно контролировать свободно организованных людей, поэтому их следовало уничтожать. Но еще и в начале 1940 года (хотя Красная армия уже была размещена в Эстонии, но республика оставалась пока независимой) в известном таллиннском кафе «Золотой лев» („Kuld Lõvi”) раз в неделю собирались члены клуба „Rotary”, которых объединяли политика, духовная жизнь и предпринимательство. В их числе были Рихард Девид – хозяин ресторана и владелец гостиницы «Санкт Петербург», а с 1925 года и командир Таллиннской дружины «Кайтселийта», Генрих Гуткин – председатель правления Таллиннского объединенного еврейского банка, хозяин магазина одежды и представитель Еврейского культурного самоуправления, Юри Яаксон – государственный старейшина Эстонской Республики, министр юстиции и президент Банка Эстонии. В клубе принимались ходатайства о получении помощи и учебных стипендий, а также велись обычные светские беседы. «Чистки», организованные советскими секретными органами милиции, начались только в середине 1940-х годов, после окончательной оккупации Эстонии. Все свободные общественные организации и общества были закрыты, так как они вступали «в противоречие с интересами рабочего класса». Имущество обществ было конфисковано и превращено в «социалистическую собственность».