Радик учился на психолога, но с людьми ладил плохо. Мнил себя самым умным и не считал нужным это скрывать. Его не любили, девушки в том числе. Но в этом, как считал Радик, тоже наследственность сыграла свою роль. Только теперь со стороны матери Надежды.
Характером он пошел в нее. Да еще глазами, которые, как известно, зеркало души. У отца были темно-карие, живые, яркие. Если б не кошмарно косматые седые брови, угрюмо нависающие над ними, они считались бы красивыми. У матери же глаза бледно-голубые, выпуклые. Такие называют рыбьими. Обычно они были пустыми, ничего не выражающими, но иногда в них зажигался огонек презрения ко всем, в том числе к мужу. Единственному мужчине, изъявившему желание взять Надю в жены. Она, конечно, пошла за него, чтоб избавиться от ярлыка «старая дева», но не смогла супруга не то что полюбить – даже уважать.
А мужа ее между тем женщины вниманием не обделяли. До Нади у него была жена, но та оказалась не способной к деторождению, а ему очень хотелось сына, наследника. Супруга, зная об этом, первая предложила расстаться. Они развелись. Будущий отец Радика не пил, не курил, был добр, спокоен, работящ, и к нему тут же стали набиваться в невесты одинокие соседки и коллеги по работе. Но он почему-то выбрал Надю, на которую до него никто не зарился. Хотя барышней она была вполне симпатичной, фигуристой, с удивительными рыжеватыми волосами, доходящими до монолитных бедер. Наверное, именно стать Надежды и привлекла жениха. Ведь известно, что маленькие, худые мужчины обожают крупных, хорошо сложенных женщин.
Надя забеременела вскоре после свадьбы. Родила сына. Но тот раздражал ее так же, как и муж, и она решила, что больше детей не хочет. А дабы стопроцентно избежать нежелательной беременности, отказала мужу в близости.
Умерла Надя молодой, в сорок два, от рака желчного пузыря. Овдовев, отец Радика больше не женился. И не потому, что устал от семейной жизни, а скорее просто не видел в ней надобности. Сын у него есть, и уже не маленький, десять лет. Может сам себе еду погреть, простирнуть бельецо, прибраться. И с уроками Радику помогать не нужно. Даже мать никогда этого не делала.
Отец Радика работал в школе учителем физики и вел радиотехнический кружок. Репетиторствовал. Но как только его супруга умерла, он оставил последнюю, самую денежную, подработку. Это Наде всегда денег не хватало, вот она и пилила мужа, вынуждая его зарабатывать везде, где можно. И ей было наплевать на то, что ему на себя, совершенно не хватает времени. Завел семью, изволь ее обеспечить! Вот только того, что супруг приносил, ей все равно не хватало, чтобы быть не хуже остальных. Евроремонтов не делали, за границей не отдыхали, машины не имели. Кормильцу плевать было на это. Да и сын не жаждал видеть в своей комнате навесные потолки, ламинированный пол, модную мебель. Он говорил: мама, зачем все это, если к нам в гости никто не ходит? В общем-то мальчик был прав. Надежда ограничилась тем, что сменила окна на пластиковые и повесила на них шикарные шторы. Чтоб люди, проходя по улице, видели, что они не хуже других живут. Для этого же была поставлена дорогая входная дверь. А что на эти излишества денег нет, плевать! Пусть все считают, что она, Надя, сделала отличную партию и живет в достатке. Чтобы поддерживать имидж обеспеченной женщины, она скупала в ломбардах золотые украшения, в комиссионках – шубы и сама их реставрировала (сыну впоследствии очень пригодилась ее машинка), а вот супругу обновки приобретала крайне редко. Вместе они никуда не ходили, но соседи прекрасно знали, что муж ее немного не от мира сего.
Когда Надя умерла, Радик и его отец горевали недолго. Без нее им стало спокойнее.
Спустя три года после кончины супруги отец бросил работу в кружке. Зарплаты учителя и пособия на ребенка им едва хватало на жизнь. О мобильном телефоне, DVD-плеере, компьютере Радику приходилось только мечтать. И если другой на его месте укорял бы отца, а то и скандалил, требуя обеспечить необходимым (в их классе почти у всех были телефоны, плееры, компьютеры или хотя бы что-то одно), то младший Радовский ни разу себе этого не позволил. Он уважал отца и дело, которому тот себя посвятил после смерти жены.