Он застонал. Розалинде наплевать на богатство. Эта чертова женщина может потратить все его деньги на поддержку театров и прочую чепуху. Ему придется следить за ее расходами.
Но каким образом? Разве он сможет ей хоть в чем-нибудь отказать? Его «святой Питер» тут же взбунтуется. Она может попросить у него Темзу, и Грифф принесет ее ей в бутылках.
Но в одном вопросе он останется непоколебим. Она не сможет помешать ему получить титул вовремя, чтобы стать членом делегации.
«Вы делаете все неправильно», – заявила Розалинда.
Абсурд! Но эти слова не идут у него из головы.
Гоня прочь эту мысль, Грифф прошелся по кабинету, чтобы убедиться, что не оставил ничего, что могли бы найти слуги, и пошел спать. В доме стояла мертвая тишина.
Грифф никак не мог заснуть, вспоминая слова Розалинды.
Что плохого в том, что он хочет себя проявить? К этому стремятся почти все мужчины.
«Вы делаете все неправильно».
Застонав, он прижался щекой к подушке, и его сморил сон. Но он вскоре проснулся и полночи метался, вспоминая ее слова. Уже под утро ему приснилось, будто он стоит в палате лордов, размахивая брачным свидетельством родителей, после чего его объявляют законным графом Суонли. Охваченный радостью, он огляделся, но, к его ужасу, все лорды вдруг превратились в детей, и сам он тоже превратился в двенадцатилетнего подростка, без отца, без друзей. Все мальчишки насмехались над ним. Он попытался объяснить, что теперь он законнорожденный, но их крики заглушили его голос.
А потом он увидел ее. Розалинда стояла над ним на галерее для посетителей и наблюдала за происходящим. Он позвал ее, но она не слышала и, бросив на него печальный взгляд, отвернулась и ушла. Его охватила паника. Он попытался догнать ее, но мальчишки окружили его, преграждая ему дорогу, не давая бежать за ней. «Розалинда! – кричал он. – Розалинда!!»
Он проснулся, продолжая звать ее, и не сразу понял, где находится. Сердце бешено колотилось. Он перевернулся на бок и в ярости ударил подушку.
О Господи, она права! Эта женщина, будь она проклята, смотрела ему прямо в душу. Его поиски не были просто амбицией.
Он повернулся на спину и стал смотреть в потолок. Если тщательно проанализировать его мотивы, было ясно, что амбиции здесь ни при чем. Нет никаких гарантий, что получение титула в этом году обеспечит ему место в делегации. Но если он не войдет в делегацию, это не обязательно помещает ему закрепиться в торговле с Китаем. У него не было титула, когда он упорным трудом обеспечил себе место в торговле с Индией.
Здесь сыграло роль что-то другое, и Розалинда это поняла. Он со стоном закрыл глаза. Она относилась к нему лучше, чем он того заслуживал. То, к чему он стремился, было еще незначительнее, чем Розалинда себе представляла.
Он не хотел стать равным среди равных. Он хотел вернуться в прошлое, покрасоваться перед своими итонскими одноклассниками, презиравшими его как бастарда. Все это он увидел во сне.
Попытки переписать прошлое были детской игрой, бессмысленной и нелепой, в которой нет победителей. Розалинда поняла это.
Все титулы мира не могли заставить его забыть унижение того измученного маленького мальчика. Если даже те, кто когда-то презирал его, станут относиться к нему с уважением, прошлое останется с ним на всю жизнь.
«Я бы залечила вашу рану, будь это в моих силах. Но я не могу. Вы должны сделать это сами. А вы делаете все неправильно».
Да, он делал все неправильно. Вел себя как капризный ребенок. Пора повзрослеть. Стоит ли получить место в делегации и из-за этого потерять сердце Розаяинды? Эта женщина слишком много значила для него. Возможно, она права, он не знает, что такое любовь, но может узнать. Ради нее.
Он молился, чтобы не было слишком поздно. Грифф не верил в предзнаменования, однако сон его встревожил. Он встал, оделся и пошел завтракать.
Собрались все, не было только Розалинды. Леди Джульет снова стала робкой. Леди Хелена была холоднее, чем обычно. Даже Дэниел не смотрел на Гриффа, уткнувшись в тарелку.
– Где леди Розалинда? – спросил Грифф.
Леди Хелена посмотрела на него с нескрываемой неприязнью.
– Она мне сказала, что хочет поспать подольше. Видимо, кто-то задержал ее вчера допоздна.
Грифф удивленно вскинул бровь. Было не так уж поздно, И все же день вчера выдался беспокойный. Ей просто необходимо отдохнуть.
Грифф стал собирать свои сундуки и готовиться к поездке. Но когда Розалинда не вышла к обеду, который леди Хелена непонятно почему отложила до двух часов, он всерьез встревожился.
В ответ на заявление леди Хелены, что Розалинда все еще отдыхает, Грифф вышел из столовой и направился к ее спальне. Ему нужно было поговорить с ней, сказать, что она была права, считая, что он все делает неправильно. Ему нужно было убедиться, что она все еще принадлежит ему.
Леди Хелена, последовав за ним по лестнице, заявила, что он должен иметь хоть какие-то представления о приличиях.
Это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он остановился и зло посмотрел на нее:
– Когда дело касается Розалинды, я не думаю о приличиях, мадам. Розалинда может это подтвердить, если вы ее спросите.
Через несколько мгновений он достиг спальни Розалинды и постучал в дверь. Никакого ответа.
– Я же сказала, что она спит, – решительно заявила леди Хелена. – Розалинда спит очень крепко.
Он подергал дверь. Она была заперта.
– Откройте, – приказал он.
– Не открою!
– Тогда я сломаю дверь. – Он отступил назад, намереваясь осуществить свою угрозу.
– Подождите! Сейчас открою! – Она выхватила связку ключей.
Когда дверь наконец распахнулась, комната оказалась пустой.
– Где она? – Грифф повернулся к леди Хелене.
Та пожала плечами:
– Понятия не имею. Вы же знаете Розалинду. Она может быть где угодно – беседовать с экономкой, кататься верхом или...
– Не пытайтесь играть со мной в игры, черт возьми! – рявкнул он. – Где она?
– Мистер Найтон, я не привыкла, чтобы при мне чертыхались, – с достоинством ответила леди Хелена.
За ее спиной появился Дэниел. Грифф едва удостоил его взглядом.
– Скажите хотя бы, когда она вернется.
Леди Хелена молчала. Грифф прошел в коридор.
– Возможно, леди Джульет мне что-нибудь скажет.
– Вы, негодяй, не смейте запугивать девочку! Она ничего не знает о планах Розалинды!
– Тогда вы скажете мне, леди Хелена, или я пойду запугивать Джульет, а потом вашего отца и каждого чертова слугу в доме, пока кто-нибудь не скажет мне правду!
– Розалинда права, вы и в самом деле чудовище!
– Неужели она назвала меня так?
Леди Хелена внимательно вгляделась в его лицо и вздохнула:
– Не совсем. Она назвала вас грифоном. А грифон – чудовище, вы же знаете.
Он хорошо помнил, как в оленьем парке Розалинда сказала, что его мнимое прозвище ему очень подходит. Грифон, стерегущий свое сокровище и разрывающий на части врагов. Неужели Розалинда считает его чудовищем?
Не имеет значения, сказал он себе, игнорируя внезапную боль, сжавшую горло. Она изменит свое мнение, когда он скажет ей о брачном свидетельстве. Сейчас имело значение только одно – узнать, куда она исчезла.
– Леди Хелена, – тихо произнес он, – мне нужно знать, где она. Розалинда – моя невеста.
Презрительный взгляд леди Хелены напомнил ему его мать, как она смотрела на тех, кто оскорблял его, когда он был мальчишкой.
– Она больше не ваша невеста, если вообще была ею. Она не выйдет за вас и поэтому уехала в Лондон.
Уж не ослышался ли он?
– Куда уехала?
– В Лондон. Чтобы поступить в театр. Это ее давнишняя мечта.
– Поступить в театр? – прогремел он. – Во имя Господа, она что, потеряла рассудок?
Леди Хелена выпрямилась.
– Ошибаетесь. Вы вряд ли могли ожидать, что она выйдет за вас, если вознамерились опозорить ее семью.