— Затея для настоящих мужчин.
— А я вот согласна!
Брайан сказал, что тоже согласен. Но только с одним условием:
— Пить водку — это нечестно. Это даст тебе, Илья, преимущество. Ты давно пьешь водку и успел к ней привыкнуть. Давайте лучше пить виски.
— Я не против. Только не факт, что во всех кафе есть виски. Мы все-таки не в Ирландии.
— О'кей. Давайте чередовать — один раз виски, один раз водка.
В кафе «У Ника» виски имелось. Поэтому мы начали с пятидесяти граммов «Фэймос Граус» и запили «Балтикой».
Парни выпили залпом и не морщась, а Дебби вспомнила, что, пока мы их ждали, успели выпить несколько кружек. Поэтому нам должна быть дана фора. Мартин сказал, что поражение ей может быть засчитано прямо здесь, и в конце концов она тоже выпила.
Мы натянули куртки и переместились за стену, в безымянное кафе всего с парой столиков и липкой стойкой. По дороге Мартин просветил меня насчет того, что «Фэймос Граус» — это шотландский напиток. Тоже кельтский, но все же не то.
В безымянном кафе виски не было. Мы, не раздеваясь, выпили водки, в три глотка одолели пиво и отправились дальше. Барменша проводила нас диким взглядом.
Дальше располагалось бистро «Скорая помощь». Мы зашли, попадали в кресла и закурили. Кресла в «Скорой помощи» были настолько глубокие, что я сомневался: а будет ли меня видно из-за подлокотников?
Брайан спросил у официантки:
— Виски есть?
— Есть.
— Ирландские сорта?
— Кто их знает, какие сорта. Виски как виски. «Джонни Уокер» есть, «Джек Дэниэлс», «Сто волынщиков»…
— Четыре по пятьдесят «Волынщиков». И четыре пива.
— Есть будете что-нибудь?
— Не до еды, девушка. Несите виски.
Я покрутил в руках стаканчик с салфетками и сказал:
— Раньше, лет десять назад, во всех кафе города стаканчики под салфетки были одинаковыми. Такого мерзкого желтого цвета. Внизу узкие, наверху пошире.
— И чего?
— Как-то я пошел на интервью, а потом зашел съесть пиццу в очень дешевое кафе. Что-то вроде фаст-фуда. Стою ем. И тут в кафе заходит мужчина и держит в руках бутылку водки. Маленькую, емкостью четверть литра.
— Бывают такие?
— Дело было во времена борьбы с алкоголизмом. Почти «сухого закона». Водку купить было невозможно. А этот счастливчик где-то достал. И собрался ее выпить. Мужчина прекрасно понимал, что чувствуют зрители. И старался растянуть удовольствие. А для этого выпить водку не залпом из горлышка, а по-человечески — из стакана. Он подошел к столику и попробовал найти пустой стакан. Грязной посуды на столике было навалом, а вот стакана не было. Все кафе напряженно за ним следит.
Ирландцы курили и внимательно слушали мою историю.
— Тогда он театральным жестом выкинул салфетки (мужчины замерли), медленно открыл бутылку (окружающие сглотнули) и вылил водку в этот стаканчик (мужчины, которые обедали рядом, чуть не потеряли сознание). Некоторые месяцами не видели водки, а тут такое шоу… Мужчина ухмыльнулся, обвел кафе взглядом, взялся за стакан и чуть не поседел: стаканчик оказался привинченным к столу. Он дергает — стаканчик не двигается даже на миллиметр. Мужик в панике пытается наклонить стол — стол намертво вцементирован в пол. Такая вот история.
— Чем все кончилось? Выпил он?
— Выпил. Схватил чайную ложечку, принялся вычерпывать водку из стакана.
— Фу, какая гадость!
— Нужно было пить водку прямо из горлышка.
— Из горлышка пить — дело чреватое. Когда я учился на втором курсе своего университета, то как-то решил выпить пива прямо на лекции. Купил упаковку «Туборга», сижу пью. Одну выпил, вторую, третью… А когда пил четвертую, у меня губу засосало в бутылку. Вот так.
Брайан чуть не на десять сантиметров оттянул верхнюю губу, показывая, как именно ее засосало.
— Присосалась намертво — ни туда ни сюда. Сижу как дурак, не знаю, что делать. Короче, минут пять сидел так. Потом надоело. Я дернул за бутылку: вы бы слышали! Хлопок был — как от выстрела «Авроры». Лектор едва свою вставную челюсть от испуга не потерял! Меня тогда чуть из университета не выгнали, еле отвертелся. Так что из горлышка пить — то еще удовольствие.
— Да-а…
— Кстати, тот лектор был англичанином.
— Скажи: «Ненавижу англичан!»
— Ненавижу англичан!
Мы допили свои напитки, забрали из гардероба одежду и отправились дальше. Дальше были небольшой, всего на десять мест, ресторанчик «Дон Корлеоне», чумазая забегаловка и кафе «На Владимирском». При входе в кафе Мартин зацепился ногой за порог и во весь рост растянулся на полу.
Я бросился помогать Мартину подняться. Пьяная и жестокая Дебби смотрела на нас и громко смеялась.
— Fuckin' shit. Единственные нормальные джинсы испачкал! Где их в этой стране постираешь?
— Сдавайся, пока не поздно, Марти. Если от следующего виски тебя стошнит прямо на стол — будет хуже.
— Почему «единственные джинсы»? У тебя в номере джинсы валяются на каждом стуле. Я же видел…
— Черных больше нет. Эти были одни. Остальные все голубые.
Мы сели за стол. На официантку все смотрели так, словно перед ними личный враг. Официантке было велено принести пива и четыре по пятьдесят «Синопской». До конца Владимирского оставалось не меньше пятидесяти метров. И как минимум полдюжины кафешек.
— Зачем тебе именно черные джинсы? Носи голубые. Это очень модно. Голубые джинсы подходят под цвет твоих глаз.
— У меня карие глаза.
— Носи коричневые джинсы.
Мартин удивленно посмотрел на меня. Я и сам чувствовал, что несу чушь.
— Я всегда одеваюсь только в черное. Понимаю, что это по-тинейджерски, но — привык. Меняться не собираюсь. Стиль такой: определенные цвета, определенная музыка…
— Что ты слушаешь?
— Разное… «Dead Can Dance»… Главное, чтобы это была мрачная, меланхоличная музыка.
— Почему обязательно мрачная?
— Модно. Все мрачное модно.
— Дурацкая мода.
— Не знаю… Мне нравится… Ношу черные джинсы, слушаю мрачную музыку… По-моему, очень цельный имидж.
— Марти, ты просто пижон. Скажи еще, что ты занимаешься гарольдингом…
— А чего? Занимаюсь…
— Что такое этот гар… грол… Чем ты, Мартин, занимаешься?
— Ты не знаешь, что такое гарольдинг?
— Не знаю. Из умных слов на «гэ» я знаю гипертонию и геронтофилию…
— Гарольдинг — это…
Договорить он не успел. Официантка принесла поднос, на котором стояли высокие бокалы с надписью: «Пивзавод «Балтика»» и четыре стопки с притаившейся на дне водкой. Ирландцы тоскливо переглянулись.
Мартин повертел стопку в руках, помрачнел и сказал ни с того ни с сего:
— А вот Стогов считает, что Шона убил я…
Брайан и Дебби уставились на меня. Я сказал, что самое время выпить и двигать дальше. Морщась и передергивая плечами, ирландцы выпили водку и сделали по паре глотков из пивных бокалов.
— Не халтурить! Пьем до дна!
Если бы человека можно было убить взглядом, то из этого кафе я не вышел бы никогда.
Следующим пунктом был безымянный, но чистенький пивной бар. Перед глазами плыло. Бармен выставил на стойку пиво и виски, и мы уселись за столик в самом углу.
Дебби закурила и сказала:
— Знаете, что я думаю по поводу этого позавчерашнего убийства?
— Что?
— Я думаю, что это была ошибка.
— То есть?
— В туннеле же было темно, так? Убийца просто не разглядел, кто перед ним стоит. Хотел зарубить… ну, скажем, меня. А попал по Шону. Промахнулся. Возможная версия?
— Остается только решить, кого хотел зарубить убийца.
— Бросьте жребий. Он мог метить в кого угодно. Хоть в тебя, хоть в Стогова.
— А зачем ему это надо?
— А зачем ему надо было убивать Шона?
— Кончайте. Был с нами капитан? Вот пусть он этим делом и занимается. Ему за это зарплату платят.
— Можно, конечно, понадеяться на капитана… А можно…
Мартин словно бы говорил сам с собой. Он как будто оглядывался на то, что позавчера случилось в туннеле, и видел все до мельчайшей детали…