Каждый кусочек был настоящим блаженством, созданным кулинарной магией. А после основных изысков и жаркого на стол были поданы легкие фруктовые десерты, завершившие ужин нотками сладкого наслаждения.
Я даже спокойнее начала принимать факт того, что все эти напудренные дамы и вельможи – наполовину Волки. Или разжиревший от яств мозг тупо решил не мучить себя анализом экстраординарной ситуации...
Однако, увы, всё вкусное когда-нибудь кончается... И по завершении трапезы гости разделились на небольшие группы, продолжив вести светские беседы.
Самым непостижимым было то, что я слышала всех!
Этот загадочный замок был прямым подтверждением высказывания, что у стен бывают уши. Причем у здешних органы слуха были шаловливыми однолюбами. Потому что явно приносили всё самое лакомое и щепетильное исключительно мне!
– А когда же к нам присоединится Альфа Матлер? – спросила у меня эффектная брюнетка с причудливым мелированием, пестрящим серебряными бликами.
– К сожалению, он не сможет присутствовать на сегодняшнем ужине, – по заведенному порядку, опередила меня свекровь. – У моего сына столько неотложных дел во благо клану! Он будет занят до поздней ночи.
– Как же! – донеслось до меня насмешливое с другого конца комнаты, где столпились мужчины. – Уж, скорее, он полностью озабочен поисками самоцветов для своей Ведьмы.
– Или просто озабочен ею! Да так, что аж хвост по ночам сводит, – сально хохотнул другой мужлан.
Оборотни, разумеется, были уверены, что их никто из дам не слышит.
Потому что, как я смекнула до того, расстояние между мужской компанией и женским кружком было небольшим только для острого Волчьего слуха. И мужчины нас прекрасно слышали. А вот Волчицы, у которых внутренний Зверь был в разы слабее, подобными супер-способностями не отличались.
«Узри дискриминацию в мелочах», – записала я себе новый плюсик в графу: «Причины недолюбливать Вервольфов-самцов».
Но «умные» стены довольно успешно доносили всё самое скабрёзное и щепетильное и до моих любопытных ушек!
При этом сказанное как заядлыми сплетницами, так и их похабными кавалерами с противоположного конца зала.
– А разве та Ведьма не умотала с Белым Альфой? – спросил голос помоложе.
– А что ей мешает принимать у себя и нашего? – встрял кто-то еще. – Неспроста же он обзавелся Тенями. Не удивлюсь, если каждую ночку свою Ведьмочку новыми кристаллами задаривать исчезает.
– Ага, и дыры её задраивать заодно! – загоготал другой.
«Это они так внаглую досуг моего благоверного обсуждают?? Ни фига себе!» – обалдела я.
При живой жене!
Нет, конечно, Матлера я мужем не считала. Зато что-то внутри злобно тявкнуло и заявило, что это не мешает ему быть моим!
– Думаешь, Матлер и вправду до сих пор посещает ту Ведьму? – уже более серьезным тоном спросил один из вервольфов.
– А почему нет? Как по мне, так вся эта история о её парности с Вожаком Белых дурно попахивает, – было ему ответом.
– Я бы даже сказал, смердит! Да похлеще, чем её сорвавшаяся помолвка с нашим, – заявил самый неприятный из собравшихся.
«Итак, мой ненаглядный был помолвлен с некой Ведьмой – роковой соблазнительницей Альф, – нахмурилась я. – С которой он, судя по всему, продолжает крутить, несмотря на ее парность с Белым Вожаком».
Ну теперь ясно, что посредственная супруга вроде Джины в жизнь Матлера никак не вписывалась. Особенно если сравнивать ее с шикарной любовницей – ведьмой. Только вот не понятно, не под прицелом же его на ней жениться заставляли!
Попробовал и передумал?
Не сумела Джина затмить яркую ведьму в постели?
Чем больше думаю, чего бедная девочка натерпелась тем утром, тем сильнее ненавижу этого недомужа породистого!
Глава 9
– Девку его новую жаль, – сказал вдруг кто-то из мужчин, будто прочитав мои мысли. – Загубит ведь крошку зазря…
О! А это уже, очевидно, обо мне!
– А чего там губить? Она ж и так ни волкам ни овцам, – не согласился другой. – Джиртдин уже отчаялся пристроить дочь. А тут хоть женой Альфы побудет, пусть и недолго.
– Да с чего вы взяли, что малышка Джина не задержится в роли Высшей Волчицы клана? – послышался ехидный смешок. – Вы только гляньте, как о ней Джурьет печется. Под крыло взяла, носится с ней, как наседка. Того и гляди дворец свой вручит да на покой сгинет! – повеяло от последних слов явным сарказмом.