Гхота поднялся и ударил себя кулаком по груди. Этот салют давно уже вышел из употребления, но для воинов забытых времен он сохранил свое значение.
— Приказывай, субадар! — воскликнул Гхота.
— Что с людьми, которых ты повел с собой?
— Все мертвы.
— Это не страшно, — сказал Бабу Дхакал. — Все они были результатом неудачных экспериментов. Расскажи мне об этих космодесантниках. На что они похожи?
Гхота усмехнулся и расправил плечи, хотя и не имел на это права.
— Они нам не ровня, но это воины, достойные нести знак орла.
— Так и должно быть, — ответил Бабу Дхакал. — Они достигли величия, стоя на наших плечах. Без нас их бы вообще не было.
— Но они лишь бледная тень по сравнению с нами, — заметил Гхота.
— Нет, это новая ступень в эволюции супервоинов, это мы — бледные тени по сравнению с ними. Да, мы сильнее и крепче, чем они, но наше генетическое наследие недолговечно. Хоть Долгая Ночь и закончилась, для нас наступает новая ночь. Мы были созданы не для того, чтобы жить после Объединения. Тебе об этом известно?
— Нет, мой субадар.
— Наши гены с самого начала несли в себе изъян, хотя я и не могу сказать, было ли это сделано намеренно или стало результатом несовершенства технологии. Я надеюсь на второе, хотя подозреваю первое. Повелитель этого мира легкомысленно относится к своим созданиям. Интересно, знают ли его примархи, что он откажется от них в угоду смертным, едва цель будет достигнута? Боюсь, они, как ангелы древности, не могут допустить даже мысли о такой возможности.
Гхота ничего не ответил, ссылка на древние легенды ему ни о чем не говорила.
— Сколько же воинов там было? — спросил Бабу Дхакал.
— Семеро, но двое уже мертвы, мой субадар, — ответил Гхота. — Так что их осталось пятеро.
— Ты сам убил этих двоих?
— Только одного, второй и так уж был почти мертв.
— Тогда мы должны отыскать их, Гхота, — заявил Бабу Дхакал.
С ближайшего стола он взял металлическое устройство и прикрепил его к верхней части рукавицы. Из многочисленных отверстий с легким жужжанием показались иглы, лезвия и разные другие хирургические инструменты. Бабу Дхакал улыбнулся.
— Мы постепенно умираем, но с их генетическим материалом я смогу найти способ преодолеть неминуемое разрушение наших тел. Ты понимаешь, насколько это важно?
— Понимаю, мой субадар, — сказал Гхота.
Бабу Дхакал кивнул.
— Где теперь могут быть эти пятеро воинов? — спросил он.
— Они отправились на восток, — ответил Гхота. — За ними следят мои люди, и они будут нас извещать об их маршруте.
— Хорошо, — одобрил его Бабу Дхакал. — Мы все сделаем сами, мой ямадар. Ты и я. Мы вырвем из их живой плоти кровоточащие прогеноиды и обретем то, в чем Император нам отказал.
— Жизнь, — произнес Гхота, наслаждаясь вкусом этого слова.
Лунный свет заливает площадь, оставляя только черно-белые тона, но он не может скрыть красноты крови, залившей вывороченные камни мостовой, стены ближайших домов и саму землю. Нагасена изучает кровли домов в поисках притаившейся угрозы, хотя и не ожидает встретить здесь никакого сопротивления. Во всяком случае, со стороны беглецов. С карнизов домов и коньков крыш смотрят вниз железные вороны, а по краям площади виднеются кучи мусора — остатки дневной торговли, как полагает Нагасена.
Наряду с мусором на площади разбросаны мертвые тела. Их не меньше двадцати, возможно, больше, и все убиты без намека на милосердие — застрелены, обезглавлены клинками либо разорваны голыми руками.
— Это дело рук космодесантников, — говорит он, и Сатурналий согласно кивает.
Хирико и Афина потрясенно смотрят на результаты резни и ужасаются, насколько чудовищно может быть изувечено человеческое тело. Они не привычны к проявлениям жестокости, и свидетельство смертоносных способностей космодесантников потрясает их до глубины души.
— Тяжело на это смотреть, не так ли? — не без сочувствия говорит Нагасена.
Хирико поднимает голову и кивает, она сильно побледнела, губы пересохли.
— Я знаю, кто такие космодесантники, — говорит она, — но видеть, как основательно они могут исковеркать человеческие тела, это…
— Ужасно, — заканчивает Афина. — Но они для этого и созданы.
— И для многого другого, — добавляет Нагасена.
Хирико смотрит на него с недоумением, но ничего не говорит.
На эту площадь их привела Афина Дийос. Астропат следовала за невидимой нитью агонии Кая, и, как бы ни было ей неприятно помогать его преследователям, прежде всего она руководствовалась своей верностью Империуму. Она доверяет честному слову Нагасены, но вот ему самому становится все труднее оправдать эту охоту.