Их посёлок был построен из блоков ракушника, небольшие домики без дверей, крыши, крытые камышом. Внутри одно помещение – по углам лежаки, вроде спальных мест, которые при желании отгораживали плетёной ширмой, а посреди дома очаг, который разводили раз в день, чтобы приготовить пищу. Нехитрая утварь. Кое-где между домов были натянуты верёвки с сушеной рыбой. Много детворы, носящейся толпами.
Пока я шла, разыскивая Темпа – я нахваталась кучу презрительных взглядов и унизительных жестов, даже от тех же детей. Они порицали меня молча, как я и предвидела.
Слава создателю, мне не пришлось спрашивать у этих ощетинившихся людей, где мне искать Темпа – я сама на него наткнулась. Каждая улочка этого селения упирались в длинный сколоченный стол и лавки с обеих сторон, за один такой стол могло поместиться до двадцати человек, но сейчас Темп сидел там совершенно один. Сидел, задумчиво теребя браслеты Эмми.
Казалось, он и сам не знает, как ему теперь быть. Куда уж ему знать, что делать мне. Красивый печальный парень, с виду такой крепкий, сильный.
Но мир для него вдруг стал черно-белым, тусклым и безрадостным.
- Ну и чем мне заниматься? – пожала я плечами, как ни в чём ни бывало.
Темп несколько раз оглядел меня с ног до головы, прежде чем ответить.
- Я покажу тебе лазарет, с гибелью нашего лекаря он опустел. Разберешься там, что к чему. А я займу жильё по соседству.
- Чтобы присматривать за мной?
- Именно, - не весело хмыкнул он, дёрнув бровью. – В другом конце улицы найдёшь туалеты, а по утрам у столов раздают пресную воду и кое-какие продукты. Пока что будешь при лазарете, будешь оказывать посильную помощь, если кому-нибудь понадобится.
- Это вряд ли. В смысле, вряд ли кто-нибудь из них захочет ко мне обращаться. … А что Одичалые говорили обо мне? – мне было приятно идти рядом с ним. Просто идти и разговаривать, даже если он это делал через силу.
- Хорошо, что когда они высказывали своё мнение – ты была без сознания, - буркнул Темп, останавливаясь у дома со знаком U над дверью. – И ещё у нас тут изменились кое-какие правила. Покидать селение теперь можно только небольшими группами, желательно с вооруженными бойцами. Касательно тебя – если самовольно покинешь селение, тебя отыщут и прикончат без суда и моего благословления. Ясно?
- Так я здесь вроде как на испытательном сроке?
- Вроде как, - кивнул Темп, чуть дольше задержавшись на мне пристальным взглядом.
Думаю, глядя на меня он постоянно вспоминал, как мой брат убивал его девушку, или как я её хоронила.
Я и целый лазарет в моём распоряжении. Если бы я только могла прочесть след его воспоминаний, это место щедро поделилось бы со мной своими историями. Несколько лежаков вдоль стены, смотровой стол у широкого окна, полки со всякими черепками и свёртками, приспособление для накладывания шин, перевязочный материал, стираный перестиранный. Некоторые лечебные порошки и травы были мне неизвестны, и я решила, что завтра обязательно выброшу всё подозрительное.
Время от времени я замирала от накатывающих на меня мыслей, и в такие секунды меня обдавало холодом трезвого ужаса. Словно я умерла и начала жить заново, полностью изменив свою жизнь ради чужого парня. Мой собственный разум отказывался меня понимать. Я влипла – и это было однозначно. Но сидеть и прятаться - моё положение вряд ли изменят, мне придётся доказать им, что я действительно хочу мира.
А для начала мне стоило хотя бы изучить посёлок, тем более, ужасно хотелось есть.
Люди отворачивались, встречные отводили глаза, некоторые вообще делали вид, что меня не существует. Я обошла несколько улиц, отметила для себя, где обитает Джона. У Одичалых всё было устроено иначе, здесь мужчины жили вместе со своими семьями, разделяя обязанности домашнего быта и воспитание детей. Они не стояли в вечном дозоре у своих границ, вместо этого они поочередно сидели в засаде, выбрав самые выгодные позиции, откуда хорошо просматривались подступы к их посёлку. Одичалые бросали все силы на охрану своих людей, огороды и стадо было для них делом второстепенным.