На следующий день мы поехали в Саров. Приложились к мощам преподобного Серафима с большим волнением, духовным страхом и благоговением. Я чувствовал, что духовно родился накануне в Дивееве. Все во мне стало новым. Прежде я не понимал такой простой истины, что духовное от душевного отличается больше, чем душевное от телесного. Но сейчас я все это хорошо понял. Внутри, в глубине души, было тихо, спокойно, радостно. Внешние чудеса у раки преподобного Серафима, происходившие у меня на глазах, не поражали. Все это казалось простым и естественным...
Вся моя жизнь после моего паломничества и Саровскую пустынь изменилась. Господь, по моей молитве на канавке, отнял от меня все земное, но навсегда сохранил во мне память о той минуте, когда, по безграничному милосердию Своему, по милости Пресвятой Богородицы и по молитвам преподобного Серафима, я, грешный, совершенно незаслуженно сподобился пережить в себе тихое, радостное, благое и благоуханное веяние Святого Духа Господня..." (И.М. Андреев. "Путешествие в Саров и Дивеево в 1926 году", Православный путь, Джорданвилль. 1953, стр. 20-21, 25.)
Таким образом Андреев, обретя интеллектуальную зрелость, пришел к зрелости духовной. Он сам позднее описывал своим студентам эти годы интеллектуального и духовного формирования как рост от "плоти" (наука, медицина) к "душе" (литература, философия) и "духу" (Богословие, истинное Православие), пользуясь тройственным разделением человеческой личности, о котором говорили преподобный Серафим, святитель Феофан Затворник и многие другие Отцы на основании слов святого апостола Павла (1 Кор. 2, 14-15 и далее). Под "духом", конечно, подразумевался не отдельный состав человеческой природы, как учили некоторые еретики, но высшая часть души, в которой открыто общение с Богом и с духовным миром, в отличие от низшей части души, которая занимается нормальными человеческими деланиями - искусством, наукой, философией и культурой. Осознание, в первую очередь, ощущение этого критического различия между душой и духом позднее придало его учению ту глубину и точность, которые достигают лишь немногие философы и мыслители.
В 1926 году Андреев достиг философской и религиозной зрелости, а в 1927 году начался его период испытаний. В том году митрополит Сергий издал свою позорную "Декларацию", и православные верующие разделились на два лагеря. Андреев, вместе с большинством тех, кто входил в круг его друзей - Аскольдов, отец Феодор Андреев, отец Сергий Тихомиров, даже отец Павел Флоренский - протестовал против "Декларации" и присоединился к оппозиции, из которой сформировалась современная катакомбная Церковь. В этом ответственном выборе подтвердились крепость и правота духовного формирования Андреева.
Деятельность Андреева, связанная сперва с протестом против "Декларации", а впоследствии с перенесением заключения (Соловки, 1929-31 годы) и запрещения его религиозных взглядов, публикуются ниже. В 1930-е годы он был активным участником катакомбного "Иосифлянского" движения, одновременно служа врачом и психиатром везде, где удавалось устроиться; известно, что он посещал катакомбные Богослужения отца Измаила Рождественского и был одно время его духовным сыном. Перед самым началом Второй Мировой войны он был главврачом областной психиатрической больницы в городе Новгороде. Когда пришли немцы, он очутился в оккупации, а когда они отступали, поехал в Германию, обосновавшись, наконец (в 1950 году), в Свято-Троицком монастыре около Джорданвилля, в штате Нью-Йорк. Здесь он присоединился к преподавательскому составу Свято-Троицкой семинарии, который в его время (1950-е и 1960-е годы) включал в себя несколько выдающихся умов Русского Зарубежья, действительно истинно-православных мыслителей, по глубине и утонченности своей Богословской мысли, философии, литературоведению и по цельности и равновесию своего взгляда на современное положение Церкви не имевших соперников во всем православном мире. (Кроме двух Богословов-ректоров, архиепископов Виталия (Максименко) и Аверкия (Таушева), можно назвать архимандрита Константина (Зайцева), протопресвитера отца Михаила Помазанского, Ивана Михайловича Концевича, Николая Дмитриевича Тальберга и других.)