Рассказывал владыка Максим и о некоторых разногласиях с патриархом Тихоном. Главное из них заключалось в том, что Святейший был оптимистически настроен, веря, что все ужасы советской жизни еще могут пройти и что Россия еще может возродиться через покаяние. Владыка же Максим склонен был к пессимистическому взгляду на совершающиеся события и полагал, что мы уже вступили в последние дни предапокалиптического периода. "По-видимому, - улыбаясь (что было редко), заключил владыка Максим, - мы чуточку заразили друг друга своими настроениями: я его - пессимизмом, а он меня - оптимизмом"...
Святейший Патриарх Тихон скончался 25 марта (7 апреля по новому стилю) 1925 года, будучи, по словам владыки Максима, несомненно, отравленным. "Завещание" Патриарха, по категорическому утверждению владыки Максима, - было подложно. При этом он ссылался на авторитетное мнение по этому вопросу своего брата, профессора Уголовного права.
Михаил Александрович выполнил волю покойного патриарха Тихона, и в 1928 году, после издания митрополитом Сергием его известной Декларации, принял тайное монашество с именем Максима и стал первым тайным катакомбным епископом.
Когда в Серпухове появился тайно новый "самочинный" епископ, рукоположенный в Петрограде "мятежным" и запрещенным епископом Димитрием Гдовским, возглавлявшим тогда, по преемству от митрополита Иосифа, оппозицию митрополиту Сергию, и верующие москвичи узнали в лице нового Владыки "таганского доктора", то это событие произвело очень большое впечатление. В Серпухове в самое короткое время все приходы перешли к новому епископу, то есть к оппозиции. В Коломне произошло то же самое. Звенигород, Волоколамск, Переславль-Залесский и другие города в значительной части приходов последовали примеру Серпухова.
Чрезвычайно интересен документ - заявление на имя митрополита Сергия серпуховского духовенства и мирян, от 30 декабря 1927 года, который, надо полагать, составлен не без влияния, редакции или даже авторства епископа Максима.
"Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.
Не находя для себя более возможным оставаться на том скользком и двусмысленному пути, на который Вы своей декларацией и распоряжениями поставили всю Православную Церковь, и повинуясь голосу совести и долгу пред Богом и верующими, мы, нижеподписавшиеся, порываем каноническое и молитвенное общение с Вами и так называемым "Патриаршим Синодом" и отказываемся признавать Вас временным заместителем Местоблюстителя Патриаршего Престола.
1. Декларация Ваша от 16 июля, указ от 20 октября и все, что известно о Вашем управлении Церковью, с очевидностью говорит о том, что Вы поставили Церковь в зависимость от гражданской власти и лишили ее внутренней свободы и самостоятельности, нарушая тем и церковные каноны и идя вопреки декретам гражданской власти.
2. Таким образом, Вы являетесь ничем иным, как продолжателем так называемого "обновленческого" движения, только в более утонченном и весьма опасном виде, ибо, заявляя о незыблемости Православия и сохранении каноничности, Вы затуманиваете умы верующих и сознательно закрываете от их глаз ту пропасть, к которой неудержимо влекут Церковь все Ваши распоряжения.
3. Результат Вашей политики у нас налицо. Верующие г. Серпухова, взволнованные Вашими распоряжениями, охвачены сильнейшей тревогой и недоумением за судьбы св. Православной Церкви. Мы, их пастыри, поставленные Вами на двусмысленный путь, не только не можем внести успокоение в их сердца и умы, но вызываем с их стороны подозрение в измене делу Православия и переходе в лагерь "обновленчества".
Все это повелительно заставляет нас дерзновенно возвысить свой голос и прекратить теперь уже преступное с нашей стороны замалчивание Ваших ошибок и неправильных действий и, с благословения Димитрия, епископа Гдовского, отмежеваться от Вас и окружающих Вас лиц. Уходя от Вас, мы не отходим от законного Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра и отдаем себя на суд будущего Собора. Да не поставит нам тогда в вину этот желанный Собор, единый наш правомочный судья, нашего дерзновения. Пуст он судит нас не как презрителей священных канонов святоотеческих, а только лишь как боязливых за их нарушение".
Влияние епископа Максима все возрастало, и особенно оно усилилось, когда в литургийный чин была введена Петроградом знаменитая "Молитва о святой Церкви", получившая, однако, среди верующих название "Молитвы относительно большевиков". Молва приписывала авторство этой молитвы епископу Максиму. Его участь была решена. Советская власть знала его как врача, как советского служащего. Его появление в черной рясе во главе исповеднической Церкви казалось им высшей дерзостью.