В случае с катакомбной Церковью и самой "объективности" (если этот мифический идеал вообще достижим) недостаточно. Катакомбная Церковь - это живой организм, к тому же гонимый, и она редко появляется на поверхности "объективной" жизни. Точную ее картину могут предоставить только действительные участники ее жизни, а сведения о ней в советской прессе и научном мире (часто сильно искаженные или намеренно - в пропагандистских целях, или просто от незнания) нужно оценивать, сверяясь с той картиной, которую представили настоящие свидетели и участники.
Главные источником о жизни катакомбной Церкви можно было разделить на три основные категории.
1) Официальные заявления и неофициальные письма катакомбных иерархов и священников, отделившихся от митрополита Сергия в 1927 году и нескольких последующих годах.
2) Личные свидетельства верующих, принадлежавших к катакомбной Церкви в период до Второй Мировой войны, а потом прибывших на Запад.
3) Письма и рассказы о жизни катакомбной Церкви, которые начали появляться в семидесятые годы и описывали состояние катакомбной Церкви после Второй Мировой войны. Рассказы в советских новостях этого периода, описывающие раскрытие нелегальных ячеек катакомбных верующих - это тоже один из главных источников, если учитывать их очевидные преувеличения.
Почти все эти источники на русском языке. Главным их сборником до сегодняшнего дня была книга протопресвитера Михаила Польского "Новые мученики российские" (двухтомник, Джорданвилль, 1948 и 1957 годы и третий том в рукописи), а сейчас также книга Льва Регельсона "Трагедия Русской Церкви" (Париж, 1977 год), которая основывается, в основном, на официальных документах. Но есть много других источников - в рукописях и малодоступных печатных изданиях.
Далее идет список источников, которые использовались при составлении этой книги. С большинством авторов составители имели личное общение (в списке они отмечены звездочками), и некоторый материал был взят прямо у них. Где присутствует выраженный уклон в сторону сергианства или антисергианства, это отмечено в нижеследующем описании источников ради сбалансированного взгляда на эти источники. В том, что эти авторы рассказывают правду, насколько они ее знают и помнят, у составителей нет ни малейших сомнений.
АНАСТАСИЙ,+ архимандрит З. (1915-). Родственник святых архиепископов Пахомия и Аверкия и член семьи новомучеников. Он испытал церковную жизнь в Советском Союзе до Второй Мировой войны, а поле этого стал келейником архиепископа Иоасафа в Канаде, который умер у него на руках. Отошел от дел и сейчас живет в Калифорнии.
АНДРЕЙ,+ архиепископ Ново-Дивеевской обители (1979 г.). До монашества - отец Адриан Рымаренко. Послушник Оптинских старцев Анатолия и Нектария и активный пропагандист оптинского духа, бывший сам тогда белым священником. Он много пострадал за веру (сидел в тюрьме, подвергался издевательствам), в течение многих лет тайно ежедневно совершал литургию, живя в укрытии, где творил молитву Иисусову и давал пастырские наставления. Он укрывал оптинского монаха-мученика Викентия и других. Вместе со своей супругой Евгенией Григорьевной оставил бесценные воспоминания о знаменитом оптинском старчестве. После бегства из Советского Союза посвятил остаток жизни "восстановлению православного образа жизни" (название его книги). Основал Ново-Дивеевскую обитель в штате Нью-Йорк и закончил свою жизнь архиепископом.
АНДРЕЕВ,+ Геннадий (Хомяков). Современный писатель, автор рассказов. Был в заключении на Соловках и в других зловещих заведениях ГУЛага, которые описал в своей книге "Трудные дороги" (Мюнхен, 1959 г.).
АНДРЕЕВ,+ Иван Михайлович. См. предисловие.
АНФИСА,+ монахиня (1974 г.). Келейница игумении Иулиании в Калистого, Калифорния. Она засвидетельствовала мученичество епископа Феофана Соликамского (1919 г.) и многих других, главным образом на Новгородчине. Епископа Феофана разъяренная революционная толпа протащила, сатанински смеясь и хихикая, к берегу замерзшей Камы и привязала к шесту. Шест с епископом медленно погрузили в прорубь и несколько минут держали в ледяной воде. Когда его вытащили, он был покрыт тонкой корочкой льда. Это повторялось несколько раз, пока он не умер смертью мученика. Пораженные ужасом верующие стояли, беспомощные перед этой бесноватой толпой, вдохновленной идеями Ленина. (Этот рассказ повторяется также в кратком варианте жития игумении Руфины Харбинской.)