Когда митрополит Сергий кончил читать привезенные ему письма (от епископата, от духовенства и от мирян), тогда 70-летний старец епископ Димитрий упал перед ним на колени и со слезами воскликнул: "Святый Владыко! Выслушайте нас Христа ради!"
Митрополит Сергий тотчас поднял его под руку с колен, усадил в кресло и сказал твердым и несколько раздраженным голосом: "О чем слушать? Ведь уже все, что вами написано, написано и другими раньше, и на все это мною уже много раз отвечено ясно и определенно. Что Вам не ясно"?
"Владыко святый! - Дрожащим голосом с обильно текущими слезами, начал говорить епископ Димитрий, - во время моей хиротонии Вы сказали мне, чтобы я был верен Православной Церкви и, в случае необходимости, готов был и жизнь свою отдать за Христа. Вот и настало такое время исповедничества, и я хочу пострадать за Христа, а Вы Вашей декларацией вместо пути Голгофы предлагаете встать на путь сотрудничества с богоборческой властью, гонящей и хулящей Христа, предлагаете радоваться ее радостями и печалиться ее печалям... Властители наши стремятся уничтожить и Церковь и радуются разрушению храмов, радуются успехам своей антирелигиозной пропаганды. Эта радость их - источник нашей печали. Вы предлагаете благодарить советское правительство за внимание к нуждам православного населения. В чем же это внимание выразилось? В убийстве сотен епископов, тысяч священников и миллионов верующих. В осквернении святынь, издевательств над мощами, в разрушении огромного количества храмов и уничтожения всех монастырей... Уж лучше бы этого внимания не было"!
"Правительство наше, - перебил вдруг епископа Димитрия митрополит Сергий, - преследовало духовенство только за политические преступления".
"Это - клевета!" - Горячо воскликнул епископ Димитрий.
"Мы хотим добиться примирения Православной Церкви с правительственной властью, - раздраженно продолжал митрополит Сергий, - а вы стремитесь подчеркнуть контрреволюционный характер Церкви... Следовательно, вы контрреволюционеры, а мы вполне лояльны к советской власти"!
"Это неправда!" - Горячо воскликнул епископ Димитрий. - Это еще одна клевета на исповедников, мучеников, тех, кто был расстрелян и тех, кто томится в концлагерях и ссылке... Какое контрреволюционное деяние совершил казненный митрополит Вениамин? В чем заключается контрреволюционная позиция митрополита Петра Крутицкого?
"А Карловацкий Собор, по-вашему, тоже не носил политического характера?" - Снова перебил его митрополит Сергий.
"В России Карловацкого Собора не было, - тихо ответил епископ Димитрий, - и многие мученики концлагерей ничего не знают об этом Соборе".
"Я лично, - продолжал епископ Димитрий, - человек совершенно аполитичный, и, если бы понадобилось мне самому себе донести в ГПУ, я не мог бы ничего придумать, в чем я виновен перед советской властью. Я только скорблю и печалюсь, видя гонение на религию и Церковь. Нам, пастырям, запрещено говорить об этом, и мы молчим. Но на вопрос, имеется ли в СССР гонение на религию и Церковь, я не мог бы ответить иначе, чем утвердительно. Когда Вам, Владыко, предлагали написать Вашу декларацию, почему Вы не ответили, подобно митрополиту Петру, что молчать Вы можете, но говорить неправду не можете?"
"В чем же неправда?" - Воскликнул митрополит Сергий.
"А в том, - ответил епископ Димитрий, - что гонения на религию, этот "опиум для народа", по марксистскому догмату, у нас не только имеются, но по жестокости, цинизму и кощунству превзошли все пределы!"
"Так мы с этим боремся, - заметил митрополит Сергий, - но боремся легально, а не как контрреволюционеры... А когда мы покажем нашу совершенно лояльную позицию по отношению к советской власти, тогда результаты будут еще более ощутительны. Нам, по-видимому, удастся в противовес "Безбожнику" издавать собственный религиозный журнальчик..."
"Вы забыли, Владыко, - заметил протоиерей Добронравов, - что Церковь есть тело Христово, а не консистория с "журнальчиком" под цензурой атеистической власти!"
"Не политическая, а религиозная совесть не позволяет нам солидаризоваться с Вашей декларацией", - заметил я.
"Я хочу пострадать за Христа, а Вы предлагаете отречься от Него", - горько сказал С.А. Алексеев.
"Так вы хотите раскола?" - Грозно спросил митрополит Сергий... - "Не забывайте, что грех раскола не смывается мученической кровью! Со мной согласно большинство", - добавил авторитетно митрополит Сергий.
"Голоса надо Владыка не подсчитывать, а взвешивать, - возразил я. - Ведь с Вами не согласен митрополит Петр, законный Местоблюститель Патриаршего престола; с Вами не согласны митрополиты Агафангел, Кирилл и Иосиф; с Вами не согласны такие светочи, как митрополит Арсений, архиепископ Серафим Угличский, архиепископ Пахомий; епископы Виктор, Дамаскин, Аверкий и многие другие; с Вами не согласны оптинские старцы и соловецкие узники..."