Император был среднего роста, худощав, коротко стрижен и носил пышные седые усы, переходящие в такие же пышные и седые бакенбарды. Вся эта седина старила Вильгельма Пятого, но больше шестидесяти на вид я бы ему не дал. А он был примерно того же возраста, что и бабушка.
— Признаться, твой звонок меня удивил, Кетхен, — сказал Вильгельм Пятый по окончании всех приветствий. — Но я рад, что ты позвонила и ещё больше рад, что приехала. Видеть тебя — ни с чем не сравнимое удовольствие.
— Ты всегда был льстецом, Вилли! — заметила бабушка улыбнувшись.
— Это не лесть. Ты просто замечательно выглядишь. Я всё больше склоняюсь к тому, что ты разгадала-таки все тайны времени, и оно над тобой больше не властно. Иначе я не могу объяснить тот факт, что с каждой нашей встречей ты выглядишь всё моложе и моложе. Но думаю, ты прибыла сюда не для того, чтобы слушать мои комплименты.
— Верно, — согласилась бабушка. — Я приехала поговорить. И боюсь, разговор может оказаться не очень приятным, поэтому хотелось бы поговорить без лишних свидетелей.
Император едва заметно повёл рукой, и все, кто был в зале приёмов, спешно принялись его покидать. Чуть ли не бегом. Глядя на это, я подумал, что, может, и правду говорят, что Вильгельм Пятый не такой уж и милый, и подданные боятся его как огня. Пока все уходили, император предложил присесть за стол, что мы сразу же и сделали.
— Роман был участником вашего проекта «Вархайт», — сказала бабушка, когда мы остались втроём. — Сам понимаешь, не по своей воле.
— Мне жаль, — сказал император и так искренне развёл руками, что я почти поверил в то, что ему жаль. — Судя по ауре твоего правнука, я догадываюсь, как он туда попал.
— Его похитили, — пресекла бабушка намёк на то, что родня признала меня выбраковкой и выставила за дверь. — Но речь сейчас не о Романе, а о проекте «Вархайт».
— Что ты о нём знаешь?
— Знаю, что в рамках этого проекта несколько сотен подростков, похищенных в разных странах, содержатся в четырёх центрах на территории Польши.
— И всё?
— Ты же знаешь, я нелюбопытная. Меня не интересуют цели и задачи, ради которых этот проект создали. Меня интересуют только дети. Поэтому я только про них и спрашивала.
— У кого?
— Ты ведь уже понял, у кого.
— Признаюсь, Кетхен, ты меня удивила. Никогда бы не подумал, что ты работаешь на Российские спецслужбы.
— Вилли, это тебя не красит. Я понимаю, что ты зол на меня, но такие обвинения — это уже чересчур. Я не работаю ни на кого, и ты это знаешь.
— Но при этом, ты мне только что сказала, что фон Лангерман у тебя.
— Он у меня.
— И ты ни на кого не работаешь?
— Ни на кого.
— Но тогда зачем тебе фон Лангерман?
— Он мне не нужен, поэтому я и хочу его тебе отдать, попросив взамен о небольшом одолжении.
— О каком?
— Отдай мне всех детей.
Император улыбнулся, покрутил ус и сказал:
— Дорогая моя Кетхен, ты же понимаешь, что такой обмен неравноценен?
— Понимаю, — ответила бабушка. — Барон фон Лангерман стоит дороже всех этих детей, но мне, кроме них, ничего не надо.
— А ведь когда-то ты решила не лезть в политику.
— Но я в неё и не лезу. Я просто хочу вернуть домой похищенных детей.
— Похищение фон Лангермана — это уже политика. Россия об это ещё пожалеет.
— Если ты под Россией понимаешь, правительство в Новгороде, то там никто даже и не знает, что фон Лангерман у меня. Это моя частная инициатива и к федеральным властям она не имеет никакого отношения.
— А нападение на наши центры?
— Это уже они. К нападениям как раз я не имею никакого отношения.
— Но фон Лангерман при этом у тебя? — император усмехнулся. — Я тебя, Кетхен, не понимаю.
— Это долгая и совершенно невероятная история. Думаю, её тебе сам барон расскажет. Ему просто не терпится поскорее вернуться домой.
— Зачем он мне? — неожиданно спросил Вильгельм Пятый. — Он бездарно попал в плен. Какая в нём ценность? Не вижу смысла платить за него такую цену.
— Полагаю, ценность не в фон Лангермане, а в информации, которой он обладает. Я разговаривала с ним только о похищенных детях. Кто-то другой, возможно, захочет обсудить иные темы. Мне барон не нужен, держать его у себя я не собираюсь. Если он также не нужен и тебе, я найду, куда его пристроить.