— Это сложный вопрос, — согласился кесарь. — К тому же где гарантия, что нам выдадут всех наших детей? Немцы могут отдать нам сто или двести подростков и сказать, что это все, кого похитили в России. Мы ведь не знаем, сколько в Польше находится именно наших детей.
— Не знаем, — подтвердил Валуев. — По словам задержанного Яроша, немцы изначально вообще не планировали похищать детей в России и первый год к нам не лезли, но потом у них пошёл недобор. Но, как Вы правильно заметили, Александр Петрович, шансов, что нам выдадут всех наших детей нет. Немцам верить нельзя.
— Да хоть бы и всех наших выдали, — сказал Романов. — Мы не можем бросить других детей. Если спасать, то вообще всех!
— Полностью Вас поддерживаю, Александр Петрович! — произнёс Воронцов. — Надо искать вариант, при котором мы сможем освободить всех подростков.
— Если Вы позволите, Александр Петрович, я могу поделиться своими соображениями на этот счёт, — неожиданно сказал Милютин.
— Мы все внимательно слушаем Вас, Иван Иванович! — ответил кесарь.
— Империя при всей своей мощи всегда старается избегать прямых военных действий. Она потихоньку поглощает маленькие соседние страны путём подкупа элит и ликвидации лидеров сопротивления. Немцы не любят лишнего шума. Мне кажется, это стоит использовать. Я считаю, что в тот момент, когда начнётся спецоперация, мы должны через посла Империи в России и по линии МИДа информировать немцев о наших целях и задачах. Мы должны объяснить им, что хотим только забрать наших детей, и что наша операция не несёт угрозы Империи.
— Вы полагаете, Иван Иванович, что немцев устроят такие объяснения и они это примут? — с удивлением спросил Глебов.
— Мы не просто проинформируем их о наших планах, — сказал Милютин. — Также мы пообещаем рассказать всему миру об этих центрах и в первую очередь тем странам, откуда похищали детей. По сути, мы выставим немцам ультиматум: или мы забираем наших детей по-тихому, или с шумом на весь мир. В первом случае это будет выглядеть как атака России на базы польских партизан, во втором — как уничтожение имперских обучающих центров. Незаконно, между прочим, расположенных на территории Польши. Опять же накануне референдума.
— Хорошая идея, — сказал Романов. — Немцы нам этого, конечно, не простят, но военные действия могут не начать. Им действительно лишний шум не нужен накануне аншлюса Польши. Я думаю, стоит вариант Ивана Ивановича пока принять за рабочий и двигаться в этом направлении.
— Мне тоже нравится эта идея, — поддержал кесаря Воронцов.
— Тогда предлагаю… — начал говорить кесарь, но был вынужден прерваться, так как на весь кабинет раздалась громкая трель звонка.
Звонил телефон Милютина.
— Прошу прощения, но пока Роман в Петербурге, я не могу выключать телефон, — произнёс Иван Иванович слегка извиняющемся тоном, быстро достал аппарат, чтобы сбросить звонок, но резко изменился в лице и добавил: — Это он звонит!
Глава КФБ принял звонок и сказал в микрофон:
— Милютин слушает!
После этого Иван Иванович внимательно выслушал всё, что ему сказал собеседник, попрощался, сбросил звонок и поделился полученной информацией с коллегами:
— Роман договорился с отцом. Эльфы не нарушат перемирия до конца спецоперации. Седов-Белозерский готов лично предоставить гарантии Игорю Константиновичу. Все подробности Рома расскажет завтра по приезде в Новгород.
В кабинете наступила полная тишина, которую через некоторое время нарушил негромкий возглас Романова:
— Невероятно.
*****
Я давно не ел так вкусно, как у бабушки Кати. Если за обедом у меня лишь ненадолго возникла мысль, что её повару тоже не менее ста лет и всю свою жизнь он только и занимается тем, что улучшает профессиональное мастерство, то во время ужина я был в этом полностью уверен. И отец был прав, опоздание на такой ужин смело можно было считать преступлением.
Ели мы молча, разве что иногда отпускали хвалебные комментарии в адрес блюд. Выглядело это всё забавно и немного сюрреалистично в свете ситуации, которая сложилась в последнее время. Сказал бы мне кто-нибудь ещё накануне, что я буду вот так мило и чинно ужинать с отцом и прапрабабушкой, ни за что бы не поверил.
Ближе к концу трапезы бабушка неожиданно обратилась к отцу:
— Коленька, а ты знаешь, что на твоего сына было совершено покушение?
— Знаю. Я отдал распоряжение разобраться с этим сразу же, как мне доложили, — ответил отец. — Надеюсь, Вы понимаете, что это не моих рук дело?
— Рома считает, что это всё организовал Володя Волошин.