— Курсант Роберт Гроховски! — воскликнул немец. — Я вспомнил его. Читал его личное дело. Он сбежал из центра «Ост».
— Не курсант Роберт Гроховски, а князь Роман Николаевич Седов-Белозерский! — жёстко поправила бабушка барона. — Мой правнук и будущий глава рода Седовых-Белозерских!
— Мы не набирали в наши центры князей, — совершенно спокойно ответил фон Лангерман. — Мы собирали туда выбраковку — тех, от кого отказались родные, кто был никому не нужен. Вы сами выгнали своего правнука из дома, признав его выбраковкой, Вы предопределили его судьбу!
После этих слов я подумал, что барон сейчас действительно в виде облачка полетит над лесом, но бабушка была на удивление сдержанна. И совершенно спокойно ответила немцу:
— Родители Романа совершили большую ошибку, пойдя на поводу у старых предрассудков. Но этим нельзя оправдать его похищение.
— А я и не оправдываю, я лишь объясняю, почему так произошло. Поверьте, никто не стал бы трогать Вашего правнука, если бы мы знали, кто он такой. Нам не нужны проблемы, мы не трогали детей аристократов.
Мне было смешно слушать оправдания немца, вспоминая при этом, как они похитили Аню и Настю — графиню Васильеву и княжну Воронцову. Да и я числился у них под именем графа Евдокимова.
— Как оказалось, трогали, — сказала бабушка. — И за то, что Вы сделали с моим правнуком, я имею право Вас не то что допрашивать, я Вас казнить могу.
— Вы пожалеете, если так поступите.
— Не пожалею. И мы оба это знаем.
— Хорошо, — вздохнув, произнёс немец, благоразумно решивший, что с моей бабушкой лучше не спорить. — О чём Вы хотите меня спросить?
— Много о чём, — ответила бабушка.
— Хотелось бы знать более конкретно, — сказал барон. — Я согласен ответить на Ваши вопросы, но лишь на те, что не раскроют государственную тайну.
— А я не спрашивала Вашего согласия на допрос, — заметила бабушка. — Я лишь уведомила, что собираюсь его провести. А вот как он будет проходить, добровольно или при помощи магии, решать Вам.
— Всё зависит от того, что Вы хотите узнать.
— Прежде всего меня интересует следующий вопрос: кто предупредил имперские спецслужбы о готовящейся операции по освобождению детей?
— На это я Вам отвечу без проблем, — неожиданно улыбнувшись, ответил барон. — Не вижу смысла делать тайну из этой информации.
— Отлично! — сказала бабушка. — Я рада, что Вы решили проявить благоразумие. И я очень надеюсь, что Вы назовёте настоящее имя того, кто это сделал. Я ведь почувствую ложь.
— Мне нет смысла лгать, но имя я Вам не назову. Я его просто не знаю.
— Вы думаете, я в это поверю?
— Но я действительно не знаю.
— Похоже, без магии допрос у нас затянется, — словно проговаривая мысль вслух, произнесла бабушка.
— Даю слово дворянина, что я Вас не обманываю! — заявил немец. — Вы же сами сказали, что можете уловить ложь. Разве Вы её почувствовали?
Бабушка ничего на это не ответила, а барон продолжил:
— На мне подавитель магии, я просто физически не могу скрыть эмоции, если бы я соврал, Вы бы это почувствовали.
— Здесь Вы правы, — согласилась бабушка. — Ложь я бы заметила. Но я не могу поверить, что Вы не знаете имя того, кто передал вашей стороне такую ценную информацию.
— Действительно не знаю. Если Вы дадите мне минуту, я всё объясню.
Бабушка на это ничего не ответила. Приняв её молчание за разрешение говорить, барон начал рассказ:
— Примерно две недели назад в наше консульство в Санкт-Петербурге позвонил неизвестный мужчина и сообщил, что владеет информацией о готовящемся нападении на центр «Ост» и другие подготовительные центры. Сотрудники консульства его не поняли, но он попросил передать эту информацию, как он выразился, наверх и сказал, что перезвонит через три дня в это же время. Консульство передало информацию в службу имперской безопасности, оттуда она дошла до меня. Через три дня в назначенное время мой помощник был в Санкт-Петербурге и ждал звонка.
— Почему Вы поверили этому незнакомцу? — спросила бабушка.
— Мы никому не верим, но когда кто-то говорит про наши секретные центры, имеет смысл прислушаться, — ответил барон. — Неизвестный мужчина перезвонил, как и обещал. Он ещё раз сказал, что готовится большая спецоперация и она состоится в ближайшее время, но точной даты назвать не мог. Обещал сообщить, как только узнает. Мой помощник дал этому мужчине номер телефона, по которому тот мог звонить в любое время. И он позвонил накануне вашего нападения на наши центры. Вот, собственно, и всё. Мне не имело смысла скрывать такую информацию. И я надеюсь, вы удовлетворены моим ответом.