Увидев труп Эдит, мать вскрикнула и попыталась увести меня к выходу. Но из полуоткрытой двери игровой комнаты доносились звуки сражения. Отец бился против троих.
– Отцу нужна моя помощь, – сказал я, пытаясь высвободиться из рук матери.
Она же, разгадав мое намерение, явно не желала меня отпускать. Тогда я вырвал свою руку с такой силой, что мать качнулась и упала на пол.
Это привело меня в замешательство. Я было хотел опуститься рядом с ней на колени и просить у нее прощения, но громкий крик отца, донесшийся из игровой комнаты, заставил меня броситься туда.
Я сразу увидел открытый тайник в книжном стеллаже. Там все так же лежала коробка с моим мечом. В остальном комната ничуть не изменилась. Бильярдный стол, накрытый чехлом, по-прежнему был отодвинут – не далее как сегодня днем отец занимался здесь со мной. Я помнил его одобрительные кивки и краткие, но точные указания моих ошибок.
Отца я застал на коленях. Он был при смерти.
Над отцом стоял один из нападавших. Его меч вонзился отцу в грудь по самый эфес. Часть лезвия выглядывала из спины, и оттуда на пол капала кровь. Неподалеку стоял Остроухий, ощупывая большую рану на щеке. Вдвоем они все-таки одолели отца.
Я кинулся к убийце, застигнув его врасплох. Времени вытаскивать меч из отцовской груди у него не было. Уворачиваясь от моего меча, убийца отпустил эфес своего. Отец повалился на пол.
Как глупец, я продолжал наступать на убийцу, забыв о его сообщнике. Краешком глаза я увидел, что Остроухий тронулся с места и танцующей походкой направился ко мне. Не знаю, намеренно ли или нечаянно, только ударил он меня не лезвием, а эфесом меча. В глазах у меня потемнело, я повалился на пол, стукнувшись головой о ножку бильярдного стола. Голова закружилась. Отец лежал на боку напротив меня. Из его груди по-прежнему торчал эфес меча, но он был все еще жив. Губы отца шевелились. Сквозь густое облако боли и скорби я увидел его руку, протянутую ко мне.
– Отец, – успел произнести я.
Еще через мгновение убийца вернулся и, нагнувшись, выдернул свой меч. Отец дернулся всем телом. Его спина выгнулась, принимая последнюю судорогу боли. Рот открылся, обнажая окровавленные зубы. И вскоре его не стало.
Меня толкнули сапогом в бок, переворачивая на спину. Злорадно ухмыляясь, убийца отца смотрел на меня, готовясь расправиться и со мной. Обхватив эфес обеими руками, он занес меч, чтобы одним ударом оборвать мою жизнь.
Если мне было стыдно писать о том, как в саду внутренний голос велел мне спасаться бегством, то о своем дальнейшем поведении я пишу с гордостью. Предательский голос умолк. Я встречал смерть с достоинством, сознавая: я сделал все, что было в моих силах, для защиты моей семьи и скоро вновь встречусь с отцом.
Однако судьба распорядилась иначе. Ведь не призрак же сейчас пишет эти слова. Что-то заставило меня оторвать взгляд от меча убийцы. У него между ног я увидел острие другого меча, которое стремительно поднималось, рассекая убийцу надвое. Судя по всему, мой нежданный спаситель просто хотел не дать налетчику рухнуть на меня. И тем не менее удар получился достаточно жестоким. Убийца отца завопил от боли – из страшной раны хлынула кровь, увлекая за собой внутренности. Следом на пол рухнуло безжизненное тело.
Моим спасителем оказался мистер Берч.
– Хэйтем, вы не пострадали? – спросил он.
– Нет, сэр, – выдохнул я.
– Отлично. – Он быстро повернулся, парируя удар Остроухого.
Я поднялся на колени, схватил валявшийся меч и приготовился сражаться вместе с мистером Берчем. Тот теснил Остроухого, вынуждая отступать к двери игровой комнаты. Неожиданно налетчик что-то увидел за дверью и рванулся вперед. Мистер Берч вдруг отступил и выставил вбок руку, останавливая меня. Остроухий снова появился в игровой комнате, но уже не один, а с пленницей. Я было подумал, что он захватил в плен мою мать, и сжался от страха. Нет, не ее. Дженни.
– Не приближаться! – рявкнул Остроухий.
Дженни тихо всхлипывала. В широко раскрытых глазах застыл ужас. Лезвие меча Остроухого было приставлено к ее горлу.
Позволит ли совесть мне признаться, что в тот момент я больше думал о мести за убийство отца, чем о спасении Дженни?
– Стоять, где стоите! – потребовал Остроухий, выволакивая сестру из комнаты.
Край ее ночной сорочки чуть приподнялся, обнажая лодыжки, – Остроухий волок ее по полу. И вдруг к налетчику подскочил новый сообщник, с факелом в руке. Передняя успела наполниться дымом. Огонь полыхал и в другой части дома. Пламя лизало двери гостиной. Человек с факелом метнулся к портьерам и поджег их. Пламя отрезало нас с мистером Берчем от убийц.