— Так как времени у нас мало, сразу перейду к вопросам по существу. Вы признаёте, что обманули князя Романова?
— Я не имел дел ни с каким князем Романовым и, соответственно, не мог его обмануть, — завёл старую песню турок, и, как ни странно, я не почувствовал, что он врёт.
Возможно, директор музея действительно не знал, кого он обманул; и я решил зайти с другой стороны:
— К Вам обращались с предложением продать копию шапки Мономаха, выставленную в вашем музее?
— Да.
— И Вы обманули покупателя и подсунули ему подделку?
Чакыр замялся, и я почувствовал ложь — видимо, он уже решил соврать, но пока не решался произнести эти слова. Или выбирал наиболее подходящие. Я превентивно опять мысленно сжал турку голову.
— Да, я обманул, — признался директор музея.
— Кого Вы обманули? Кто к Вам обращался?
— Я не знаю их настоящих имён, они представились людьми крупного коллекционера.
— А Вас совесть не мучила? Вы ведь много денег получили за это.
— Не мучила, — ответил Чакыр, и судя по его ментальному фону, это была чистая правда.
— Даже самую малость не мучила?
— У богачей достаточно денег. Раз они были готовы потратить их на предмет коллекционирования, значит, эти деньги были лишними.
— Интересная у Вас логика, господин Чакыр. А Вы не думали, что рано или поздно обман раскроется и Вам предъявят претензии?
— Я был уверен, что не раскроется.
— Но, как видите, раскрылся.
Директор музея на это ничего не сказал, лишь бросил на меня очередной ненавидящий взгляд.
— Скажите, господин Чакыр, а ради чего Вы пошли на этот обман? Почему не выполнили договорённости?
— Потому что большинству коллекционеров плевать на то, что они покупают. Они желают получить не сам предмет искусства, а его историю.
— И по-вашему, это повод продавать подделку?
— Знали бы Вы, сколько подделок находится в частных коллекциях. К тому же мы ведём речь не о настоящей шапке Мономаха, а о её копии. Так что не такая уж и большая разница получается. Заказчик хотел копию и получил копию, только другую.
— Хорошо, допустим, я поверю, что Вы просто не захотели отдавать экспонат богачу-коллекционеру, но почему тогда Вы не выставили его в музее? Там стоит совершенно ужасная копия, я убедился в этом вчера днём.
Турок вздохнул и ничего не ответил.
— Я задал вопрос, господин Чакыр! Почему Вы не выставили ту самую копию шапки в музее, а заменили её на совершенно ужасную подделку?
— Решил пока оставить её у себя.
— С какой целью?
— Изучить.
— И как? Изучили?
— Нет. Я не одарённый, мне самому такое не под силу.
Пока что директор музея говорил правду. Похоже, он оставил шапку Мономаха у себя не потому, что знал о её потенциале, а просто от жадности. Решил, что раз она кому-то нужна, то представляет большую ценность. Принцип хомяка — всё тащить домой про запас. И скорее всего, Чакыр даже не догадывался, насколько ценный артефакт он присвоил.
— Где она находится? — спросил я.
Директор музея не ответил.
— Где находится та самая копия шапки Мономаха? — повторил я вопрос в более развёрнутом виде. — Она здесь? В этом доме?
— Нет, — негромко ответил турок, и меня словно окатило волной с головы до ног, настолько сильно я ощутил его враньё.
Видимо, директор музея просто не смог сказать правду и солгал несмотря на мои угрозы. Но и я не мог отойти от заявленных условий нашей «игры», поэтому сразу же внушил Чакыру уже знакомые ему ощущения, значительно усилив при этом давление. Турок тут же схватился за голову, застонал и опять свалился на пол. Примерно через минуту я ослабил ментальное давление и сказал:
— А я ведь предупреждал, что во второй раз будет больнее. В третий — практически невыносимо, а четвёртый, боюсь, Вы не переживёте. Впрочем, могу ошибаться. Возможно, Вас и третий добьёт. Так где та самая шапка?
— Она у меня, — простонал директор музея, заползая на кресло.
— Это я изначально знал. Территориально она где? В этом доме?
— Да, — ответил Чакыр, и далось это ему не легче, чем ранее далось признание о возможности отключения блокировки магии.
— Отлично! Мы с Вами проделали большой путь и уже почти подошли к финишу. Вам осталось лишь отдать нам эту шапку, и мы уйдём, а Вы вызовете себе лекаря. Вы же понимаете, что в любом случае шапку мы у Вас заберём?
— Понимаю.
— Это хорошо. И коли так, то давайте избавим друг друга от ненужного общения. Где находится шапка? В какой комнате?
— А зачем она Вам? — неожиданно спросил Чакыр.
— Я передам её тому, кого Вы обманули, — ответил я.
— А ему она зачем?
— Это не Ваше дело. Давайте уже побыстрее закончим наше общение. Где шапка? В какой комнате?
— Если Вы забираете её у меня, то хотя бы расскажите, в чём её ценность?
Чакыр продолжал задавать вопросы, и это меня удивило. Ситуация совершенно не располагала к излишнему любопытству, но турок его проявлял. Значит, была какая-то причина для такого поведения, но какая?
— Вставайте, господин Чакыр! — приказал я. — И ведите меня туда, где лежит копия шапки! Не испытывает моё терпение.
— Хорошо, хорошо, — согласился турок. — Сейчас пойдём, дайте мне только ещё немного времени, чтобы прийти в себя.
— Вам трудно идти?
— Да, — ответил Чакыр, и я отчётливо ощутил, что он врёт.
И тут же всё встало на свои места — я понял, что этот гад тянет время. Я не знал, зачем он это делает, но понимал — ничего хорошего это не сулит.
— С какой целью Вы тянете время? — спросил я Чакыра прямо в лоб.
— Я не тяну, — соврал в ответ турок.
Учитывая ситуацию, я не стал больше тратить время на пустые разговоры. Быстро, практически одним движением руки заморозил турку ноги, превратив его частично в статую. После чего снова мысленно сдавил голову. Чакыр застонал.
— Зачем ты тянешь время? — заорал я на турка. — Быстро отвечай, или я тебя убью!
— Я не тяну, — со стоном ответил директор музея.
— Ты идиот? Я твоё враньё чувствую! Я менталист! Если сейчас не ответишь, я тебе мозги вскипячу! Зачем ты тянешь время? Где шапка?
Чакыр не отвечал, лишь сверлил меня ненавидящим взглядом. Я уже и без него понял, что время он тянет, потому что ждёт подмоги — видимо, как-то где-то умудрился нажать тревожную кнопку. И возможно, отсчёт до прибытия этой подмоги шёл на минуты, если не на секунды. В любом случае времени на пытки и выбивание у Чакыра ответов силой не оставалось. Надо было лишать его воли и в таком состоянии задавать вопросы и отправить за шапкой. Но я так боялся, что переборщу, и турок двинется рассудком.
Пообещав себе сразу же по возвращении домой заняться изучением навыка допроса с ментальным давлением, я всё же выбрал более проверенный способ — отчётливо представил, как двумя руками разрываю директору музея грудь и правой рукой хватаю его сердце. Разумеется, всё это я проецировал в мозг турка так, что у него возникло полное ощущение, что я это с ним проделываю на самом деле.
Чакыра сковал ужас, и на меня обрушился целый водопад его эмоций. Я мысленно слегка сжал сердце турка, он тут же побледнел и испугался ещё сильнее, хотя я был уверен, что сильнее уже некуда.
— Зачем ты тянул время? Ждёшь помощь?
Вместо ответа, Чакыр лишь испуганно на меня таращился.
— Если сейчас не ответишь, я раздавлю твоё сердце, и лекари будут бессильны. Ты ждёшь помощи?
— Да, — еле слышно пробормотал турок.
— От кого?
— От Аслана.
— От какого ещё Аслана?
— Это охранная фирма.
— Когда ты успел их вызвать?
— Я не вызывал, они получили сигнал, как только мы вошли в комнату с подавителем магии.
— Как быстро они приедут?
— Не знаю, это первый раз.
Чакыр не врал, впрочем, это надо быть совсем уж идиотом, чтобы врать тому, кто в руке сжимает твоё сердце.
— Где шапка? — спросил я и для верности немного сжал руку.
— В подвале, — ответил турок и застонал.