- Ты куда? - спросил Лев Ильич, глядя на него с удовольствием.
Курьер улыбнулся, показав два ряда веселых звонких зубов, и подмигнул Льву Ильичу.
- Забыл. Ну никак не могу вспомнить, куда он меня послал. А он час назад послал. Срочно. Я час и бегаю вокруг редакции. Что делать?
- Кто послал?
- Да Крон, будь он неладен. Ведь сожрет, а? - неизвестно чему радовался курьер.
- Давай, я узнаю, - нашел себе дело Лев Ильич, и тут вспомнил, ухватил мысль, которая его так мучила. - Спасибо тебе.
- Мне? - захохотал курьер. - Ну, даете...
Лев Ильич толкнул дверь в кабинет Крона. Тот говорил по телефону, был бледен от злости, кого-то о чем-то просил.
- Послушай, Борь, - сказал добродушно Лев Ильич, когда тот бросил трубку, - куда наш курьер делся?
- Что? - закричал Крон. - Куда делся!.. А тебе что? - спросил он вдруг подозрительно.
- Чего ты орешь? - по-прежнему добродушно спросил Лев Ильич. - Мне его нужно в Общество послать.
- Какое еще "общество"? - Крон схватился руками за голову. - Ну можно ли работать в этом сумасшедшем доме? И машинистка куда-то исчезла...
"Правда, куда это Таня делась?" - с тревогой подумал Лев Ильич, он уж раза два к ней заглядывал.
- В Общество по распространению, - с идиотской улыбкой ответил Лев Ильич. - А у тебя головка болит, перебрал вчера что ли?
- Курьер в Президиуме Академии, мне, вон, только что звонили, что его до сих пор там нет, а мне нужно срочно завизировать материал - человек уезжает на полгода заграницу - и все летит! А этот кретин где-то шляется... Есть приказ, между прочим, запрещающий без моего ведома посылать его куда бы то ни было. В Общество вы самостоятельно можете сходить. Вы, кажется мне, только и делаете, что куда-то ходите... Материал готов?
- Ну что ты, Боря, это сложная работа. Я думаю книгу про это написать.
Крон даже застыл от такой наглости.
- К-книгу?.. В понедельник я ставлю вопрос на редколлегии о том, что вы не выполнили задания по командировке. У меня еще кое-что есть на...
- У тебя есть на меня материал? - невинно спросил Лев Ильич. Оперативный? Так он для суда не годится - это косвенные улики, - и не давая ему ответить, повернулся к двери. - Выпей пива, Боренька, проверенное средство, враз полегчает, - он плотно прикрыл дверь...
- Жми в Президиум Академии, - шепнул он дожидавшемуся его в "тихой комнате'' курьеру. - Крон только что стол не грызет от бешенства, и "сове" на глаза не попадайся. Плохо твое дело.
- Да я знаю! Обязательно выгонят! - хохотал курьер. - Ну точно же выгонят, а?
- Не перепутай - в Президиум, на Ленинском... - бросил ему вслед Лев Ильич.
- Послушайте, Лев Ильич, - вернулся курьер, - идемте пива выпьем. Я вам две бутылки поставлю за блестяще проведенную операцию!
- В другой раз. Сейчас ты там на Крона нарвешься, я ему тоже посоветовал пива, чтоб головка не болела.
- Да? - сверкнул зубами курьер. - Ну, даете...
Лев Ильич подошел к телефону и набрал номер Маши. Подошел Игорь, и они сразу договорились, что тот зайдет к нему в конце дня.
"Форма одежды парадная?" - улыбнулся в трубку Игорь.
- Форма одежды? - переспросил Лев Ильич, и тут вот он и вспомнил, что ему ж сегодня надо снова идти к Юдифи, Вера так настойчиво его об этом просила... - Белый верх, темный низ. Или наоборот. Только приходи.
С Таней он встретился, когда им привезли зарплату. Лев Ильич отдал ей деньги.
- Пойдем пообедаем?
- Спасибо, я уже,- почему-то покраснела Таня.
- На тебя Крон зубы точит, что где-то ходишь.
- Ну и пес с ним, - небрежно отмахнулась Таня.
Лев Ильич с изумлением уставился на нее.
- Однако успехи... - сказал он и опять, как вчера, огорчился.
Надя пришла к нему в "тихую комнату" за полчаса до конца рабочего дня. Он снова читал Евангелие, и ему казалось, слышит глуховатый, проникающий, только ему, изнутри говоривший голос - "Как в обратной перспективе!" - мелькнула счастливая мысль: "Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного: потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства..."
Она словно еще выросла за эти дни - в цветастом платочке, в дешевом, под кожу, пальто, темные, прямо нарисованные брови блестели от таявшего на них снега, а глаза живые, сначала смущенные, затаенно-веселые, тут же сверкнули тревогой.
- Ты не болеешь - ты такой бледный, худой?
Как у нее все на лице написано, - думал Лев Ильич, - тяжело придется, или это быстро уходит?..
- Какая ты красивая, Наденька, и совсем большая...
- А я на каблуках, мамины туфли надела, она разрешила. Так ты, правда, не болеешь?
- Что я барышня, что ли, болеть. Как у тебя?
- Пап, ты что решил? Я говорила с мамой, она не хочет со мной разговаривать - не мое, говорит, дело. Ты в кого-то влюбился, пап?
В дверь всунулась Ксения Федоровна, ощупала Надю глазками-щелочками .
- К тебе посетитель. Через десять минут, учти, буду закрывать редакцию. Приказ Крона.
- Перестань, Ксения Федоровна, что за детский сад, - разозлился Лев Ильич.
- Иди сам и объясняй ему какой сад, а я человек маленький. Пусть сюда, что ль, придет - посетитель?..
- На сову похожа, - Надя прыснула в кулак.
- А ты откуда знаешь? - удивился Лев Ильич. - Это ее так один наш паренек прозвал.
- А я и не знаю увидела - ну сова!
Вошел Игорь, тоже запорошенный таявшим на нем снегом, такой, как накануне на паперти.
- Как хорошо, - сказал Лев Ильич, - а то нас отсюда гонят. Познакомьтесь, Игорь, это Надя, моя дочь.
- А я Игорь.
- Какой вы длинный, - открыла глаза Надя, - наверно, в баскетбол играете?
- Нет, - серьезно ответил Игорь, - я мечтаю играть Шекспира, а мне предлагают роль бранд-майора, влюбленного в водителя троллейбуса.
- Вы киноартист! - ахнула Надя.
- Может быть, если ваш папа изменит свое отношение к профессии актера.
- Нечестно играете, Игорь, - сказал Лев Ильич, - я до сих пор молчал о своем отношении...
- А я думал, вы сейчас попадетесь, - широко улыбнулся Игорь. - Тогда б я мог вас уличить в необъективности.
Надя переводила удивленные глаза с одного на другого.
- Папа, ты ж всегда любил театр?
- Откуда ты взяла? Во-первых, не любил, во-вторых, мы с тобой про это никогда не говорили, а в-третьих...
- А в-третьих, вы все-таки попались! - расхохотался Игорь. - Значит, не любите? Почему тогда согласились быть судьей в таком принципиальном разговоре? Даю вам отвод!..
- Пап, а если я стану актрисой?
- Это будет ужасно, - серьезно сказал Лев Ильич.
- Хотите, Надя, я вас с настоящей актрисой познакомлю? - спросил Игорь.
Льву Ильичу показалось, что он смотрит на нее с восхищением. "А я просто старый сводник, - подумал он, вспомнив еще Федю с Таней. - Могу уходить, что ли?"
- Зачем мне актриса? Я лучше б с вами познакомилась, - Надя покраснела. В том смысле, что мне не знакомства нужны, а профессиональная школа,- она совсем запнулась.
- Знаете что, ребята, - вмешался Лев Ильич, - я виноват перед вами. Пригласил для разговора, а у меня сегодня... есть, одним словом, дом, который ко мне не имеет ну никакого отношения. Но меня там очень ждут. Две женщины. И мне неловко... Знаете что, - осенило его, - пойдемте вместе! Во-первых, может вам будет забавно, во-вторых, как вы, Игорь, насчет иностранных напитков - ну джин, например?
- Положительно, - сказал Игорь.
- А в-третьих, мы там часок посидим и смоемся.
Он позвонил Юдифи.
"Где ж вы? - кокетливо спросила она. - Я вам очень благодарна за трюфеля вы галантный и очаровательный человек."