Ну и бытовые условия… . Ни холодильника нормального, ни радио, ни телевизора! Книг – и тех нет. Газета – была, но в ней было завернуто сало и прочитать непонятный печатный орган тоже не удалось. Как тут отдохнуть после трудного дня? С Демченко пример брать опасно, он хвастался, что в детстве гвоздь сожрал и ничего ему не было. Палий проводит все вечера у чужих заборов, как тот типчик на большой сувенирной кружке. На рыбалку бы сходить, так удочки нормальной нет. Коган говорил, что в таких местах водится некошерная рыба–сом. Вот бы удочкой десять килограмм деликатеса вытянуть. На лягушку. Или на тухлое мясо.
Но грандиозные планы накрылись медным тазом – командир оглядел отряд, привычно обозвал вшивой ордой и назначил выступление на завтра. До Малой. Демченко при этом заметно перекосился. То ли ему не нравилось, что Гвоздев будет в обозе торчать, втихаря харчеваться, то ли еще что. Ну можно, конечно бы было оставить его на попечении Бондаренчихи–самогонщицы, но мало ли что. Он и так уже ее продукцию опробовал. Не понравилось. Слабая сильно. Гимназист щеголял художественно разбитой физиономией и подозрительно смотрел на дезертиров. Дезертиры усиленно делали вид, что они – пейзаж, степной пейзаж и все тут. Палий жевал местную выпечку. Очередная дама сердца расстаралась. Хоть бы поделился. Хотя если это та девушка в шелковой шали, то лучше не надо. И девушка красивая, и шаль красивая, только вот готовит плохо. Хлеб липкий, борщ такой, что Троцкого можно кормить, хоть это и жестоко.
– А что за деревня такая? – гимназист был юным и любопытным.
– Нехорошая, – Палий с усилием дожевал пирожок, облизал пальцы, взгромоздился в седло.
– Там зарезали невинную девушку во мраке ночи?
– Там вообще нет девушек. Никаких. И женщин там тоже нет. Там только овцы.
– И сектанты, – добавил командир, – какая–то скопческая секта.
Гимназист позеленел. Прогрессор ничего не понял, но на всякий случай тоже насторожился.
– А на хрена они это делают? – Крысюк. Тактичен, как всегда.
– Вот у них и спросишь, – командир возился с седлом, проверяя подпруги. Черныш злобно косил глазом. Похоже, у кого–то сегодня будет веселый день, Палий уступил командиру Черныша, сам пересел на командирского мерина. Паша с тоской вспоминал удобное компьютерное кресло, три курсовые досрочно, свои любимые зеленые обои. И вместо этого – тащись по степи и смотри в спину товарищу. Можно еще на степь смотреть – зеленая и плоская. Можно еще на небо – дождик собирается. Опять! Еще птица кружит. Может, ворон, может коршун. Можно еще на командира смотреть – бесплатная джигитовка в стиле «зачем я сел на это?». А крепко держится. И до чего ж Черныш мерзкое животное! Красивое, кто б спорил. И как Палий на нем ездит? Сообразил–таки, ухватил свою зверюгу под уздцы. Чего и следовало ожидать – у этих двух придурков полное взаимопонимание. Командир теперь на мерине едет. Ну и пусть себе едет. Прогрессор уже привычно почесался. Чем бы вшей вывести? Прибежали от кого–то, сволочи шестиногие. Бабушка когда–то про керосин говорила, у квартирной хозяйки он даже был. И упустил такую возможность! Вот Лось помер, его только черви едят. Может, уже и съели. Найдет когда–нибудь археолог беленький череп, обрадуется. А ведь тут умереть и от аппендицита можно. И оспа есть, и тиф. И вдобавок разные личности шастают.
Из обоза донеслась ругань. Похоже, неуловимый салокрад вернулся. И это был не Гвоздев. Крысюк? Да тоже непохоже. Он же все время на виду крутится, Мокроусов сотоварищи? Да и не они, они к продуктам и близко не подходили. Тот, в тельняшке? Паша вечно забывал, как его зовут. Да и не он, сидит себе человек в тачанке, правит, никому не мешает. И сала–то пропало немножко, маленький ломтик в палец толщиной. Видимо, он в прошлый раз обожрался. Или они. Причем на постое салокрад ничем себя не проявлял, а в дороге – наша песня хороша, начинай сначала. И зачем такой маленький кусочек?
Вот и деревня показалась… Верней, трубы печные да пожарища. Да висельник на журавле колодезном. Гимназиста опять выворачивает. Привыкай! Еще и не такое увидишь. Крысюк пулемет гладит, пейзажу не удивляется. Яковлев и еще пара хлопцев в разведку пошли. Нечего здесь делать уже, да и брать тоже нечего. Колодец – и тот с начинкой – собака разрубленная. Руки б тому, кто это сделал, поотрывать. А вот кто деревню спалил? Красные, белые, или какие–нибудь еще? Сектанты – лакомый кусочек. Да и овец поугоняли. Палий шашку в ножнах дергает, к драке готов. Демченко арисаку свою с предохранителя снял. Откуда у него винтовка японская? Командир патроны в нагане считает, семь штук, как и задумано конструкцией.