Сейчас у меня нет никаких планов, мне некуда торопиться, и остаётся лишь ждать, пока чья-то сердобольная душа не сумеет извлечь из небытия крупицы моей прошлой жизни, позволив людям узнать хотя бы моё имя, коли на большее я уже не могу рассчитывать.
Наступил июнь. В семье Елисеевых всё шло своим чередом. Тимофей-младший окончил детский сад и готовился к поступлению в школу, Борис и Катя работали, одновременно строя планы о поездке к Чёрному морю, и только Тимофей Савельевич тихонько скучал, так как за пару десятков лет работы следователем привык всё время работать головой, а отсутствие постоянной возможности шевелить мозгами сказывалось на его настроении. Он хандрил, но изо всех сил старался не показывать этого.
Недавние события, связанные с обнаружением трупа на пустыре, взбодрили его, и, даже не имя доступа к материалам дела, Тимофей Савельевич самостоятельно разрабатывал вероятные версии произошедшего и строил различные догадки. Для этой цели он записывал все свои идеи в блокнот и периодически перелистывал его, строя новые предположения. И когда официальное дело по данному происшествию положили на дальнюю полку, удовлетворившись версией о несчастном случае в результате стихийного бедствия, Тимофей Савельевич долго возмущался по этому поводу, но повлиять на ход расследования не мог, так как не имел никаких доказательств, опровергающих официальную версию произошедшего. И вскоре он смирился с тем, что вполне вероятно дело так никогда и не будет раскрыто, что в следственной практике встречается гораздо чаще, чем хотелось бы. Тимофей Савельевич снова начал грустить и отвлекался только тогда, когда его маленький тёзка требовал уделить ему внимание и поиграть вместе с ним во что-то весёлое и энергичное. И предстоящая поездка семейства Елисеевых к морю была как нельзя кстати для них всех.
Но вот однажды, когда жильё на морском берегу было забронировано, а билеты на поезд куплены, Тимофею Савельевичу позвонил жилец, снимавший его квартиру, и сообщил, что труба на кухне совсем засорилась, и требуется её поменять. Но это невозможно сделать без того, чтобы не разобрать встроенную кухонную мебель, за которой проходила труба. Однако разобрав мебель, собирать её не имеет смысла, так как она морально устарела и лучше её заменить новой, но для этого требуется согласие хозяина квартиры. И Тимофей Савельевич поехал в райцентр, чтобы проведать своего жильца и выяснить, так ли уж плоха имеющаяся в квартире мебель, и если да, то следовало обговорить порядок расчёта за предстоящий ремонт.
Встреча Тимофея Савельевича с жильцом прошла достаточно продуктивно, потому что при внимательном осмотре кухонной мебели, которая давно уже обветшала и кое-где просто вышла из строя, Елисеев убедился, что её замена необходима, и разрешил нанимателю делать то, что он сочтёт нужным, чтобы привести квартиру в порядок. А окончательный расчёт за проведённые работы будет произведён уже после их завершения.
В хорошем настроении Тимофей Савельевич направился к автобусной остановке, чтобы вернуться обратно в Туманогорск, но тут нос к носу столкнулся со своим старым знакомым судмедэкспертом, с которым он часто пересекался по работе, когда был следователем.
– Приветствую тебя, Алексей Николаевич! – обрадованным голосом произнёс Тимофей Савельевич, протягивая правую руку для рукопожатия своему приятелю.
– Рад тебя видеть! – ответил Алексей Николаевич Свиридов, тоже обрадовавшись неожиданной встрече. – Как поживаешь? Как сын? Как внук? – принялся он забрасывать расспросами Елисеева.
– Всё хорошо, – ответил Тимофей Савельевич. – Борис уже старший сержант, а Тима в этом году идёт в школу.
– Как время-то летит! – отметил Алексей Николаевич. – Вроде бы ещё вчера твой Борька в первый класс собирался, а теперь уже он сам ведёт сына в школу!
– Да, друг, да! – похлопал его по плечу Тимофей Савельевич.
– А сам-то ты как? – чуть понизив голос, спросил затем Алексей Николаевич, намекая на личную трагедию Тимофей Савельевича.
– Держусь, Алексей Николаевич! Держусь! – поспешно ответил Елисеев, чтобы пресечь продолжение расспросов на больную тему.
– Да, с этим всегда нелегко справиться, – отметил Свиридов и тоже решил сменить тему. – Скучаешь, поди, по работе?
– Есть немного, – деликатно ответил Тимофей Савельевич.
– Иногда я очень жалею, что ты ушёл, – сказал Алексей Николаевич. – Порой с молодёжью бывает так сложно общаться, что я и сам начинаю думать о пенсии. Вот, например, недавний случай с телом молодой женщины, найденной на пустыре у вас, в Туманогорске. Я говорил этой девочке, следователю, что дело нельзя закрывать, потому что потерпевшая не была ни алкоголичкой, ни бродяжкой. Даже если произошёл несчастный случай, что нельзя утверждать однозначно, необходимо продолжать следствие, выяснить личность погибшей и что с ней произошло. Но она меня совершенно не слушала. Пошла к прокурору, которая, к слову, сама является молодой мамашей, и все её мысли только о том, как бы побыстрее вернуться к своему сыночку, и вместе они решили закрыть дело, так как, по их мнению, отсутствуют какие-либо доказательства того, что в отношении потерпевшей было применено насилие. А стихийное бедствие является слишком хорошим прикрытием, чтобы не воспользоваться шансом и не списать на его действие всё, что не хочется расследовать.