"Значит, я могу себя поздравить", подумал он, "в этой реальности мы, то-есть другой я, сошлись с Ларисой. Боже, что это была за страсть! Какой мы были парой! Рядом с ней ты был просто другим человеком — сильнее, умнее, благороднее… какое это было счастье! Готов был всю жизнь носить ее на руках… И на работе неплохо устраивалось, перевелся в приличное КБ, куда в основном местные устраивались… Ну вообще то и здесь, в Брянске завод оказался не хуже. Просто ей надо было выбрать из нас двоих, и она выбрала тогда не меня, но это не конец жизни, у меня потом и семья сложилась, и дети появились… а здесь я, то-есть, другой я, все-таки с ней, и это прекрасно, пусть они будут счастливы… а ведь тогда ты тоже думал "пусть они будут счастливы", точнее — "пусть она будет счастлива" и "не буду мешать". Не буду мешать. В конце концов, второй "я" мне как-то родственник."
Тут до Виктора дошло, что за проезд он так и не заплатил. "А кондукторов-то тут нет, наверное" — решил он, вспомнив о кассе в маршрутке.
— Простите, тут куда передают — вперед или назад? — обратился он к сидящей слева, у окна, женщине, которой можно было бы дать где-то, от сорока до восьмидесяти, надеясь узнать заодно, и сколько билет стоит.
— Гражданин! — возмущенно отпарировала дама. — Степенный культурный человек, а…
— Простите, о чем вы? Я за проезд передать.
— А как будто вы не знаете, что троллейбус давно бесплатный! Вы же не на Луне живете!
— Понимаете, я долго был в командировке. Помогал братскому народу… одному.
— А! Ну уж вы тогда простите.
— Да ничего. Хорошо резидентам иностранных разведок — их готовят, а тут только удивляешься — как все изменилось!
— И не говорите. Вот вы же, наверное, слышали — интуристов в космос будут возить, чтобы в стране валюта была?
— А вот насчет этого, кстати, что-то было. Точно. Вот насчет троллейбуса — раньше, например, считали, что бесплатный нельзя сделать, потому что тогда троллейбусов на линии не будет.
— Ага, сейчас попробуй "не будет". Компьютеры! Вы представляете — за каждым троллейбусом следят из космоса! Вот мы с вами едем, а за нами спутник следит. Смотрят, по расписанию идет, или нет. Все это, чтобы не было дефицита личных машин. Вы же видели, что у них там творится? Это же ужас! Никакой экологии, смог, шум…
— Пробки…
— Вот-вот. У них там на улице дерево не растет, только толпа, как стадо туда-сюда, туда-сюда… Как они там с ума все не сходят?
— Привыкают, — вздохнул Виктор.
Дама понизила голос и придвинулась к Виктору.
— Вот вы мне, пожалуйста, только честно скажите — там жить можно? Или как?
— Ну… я, в общем-то, не выбирал… Человек к разным условиям может привыкнуть.
— Да. Значит, правильно у нас теперь все показывают. Что у них там в магазине сорок марок холодильников на выбор, а с пробками ничего сделать не могут. Куда ихний народ только смотрит?
— Это очень тонкий вопрос… тем более, я-то собственно, по компьютерным технологиям.
— Очень хорошо. Может быть, компьютеры и помогут им разобраться со своими.
"Надо сматываться. А то в разговоре по незнанию что-нибудь ляпнешь."
5. Коннект с Википедией
— Остановка "Телерадиотовары"! Пассажиров просят заранее подготовиться к выходу! — объявил автоинформатор голосом дикторши брянского радио.
Местность у остановки он не совсем узнал. Район этот в народе звали Макаронка — в честь макаронной фабрики, что появилась здесь к радости местного населения в полуголодные послевоенные годы, а по пришествии макаронного изобилия на советские прилавки была сослана в менее стеснительные условия Фокинской промзоны; название же остановка получила по магазину за квартал отсюда, к которому когда-то заворачивали троллейбусы. Здесь тоже вовсю шла стройка: зеленые довоенные деревянные домики по Дуки были уже снесены (хотя и в реальности Виктора их начали сносить), а на первом этаже новенькой девятиэтажки, прямо возле остановки, красовалась вывеска: "Промкооператив "Коннект". Инновации в информации."