Понятно, что внезапно свалившаяся как снег на голову взрослая дочь мешала ужасно, тем более, что у Натальи с Чаком было обыкновение заниматься э т и м там, где приспичит, в любое время суток, очень часто, подолгу и несдержанно, с криками, стонами, ругательствами… К тому же Наталья заподозрила (без всяких к тому оснований), что Карька положила глаз на Чака, притом не без взаимности.
Как можно вообще ее в этом подозревать, молча удивлялась Карька. Чак вдвое ее старше, толстый, грубый, глупый, ленивый, слабовольный, не в ее вкусе, и вообще… Она и не думала особо много об этой стороне жизни до сих пор. А теперь такой пример перед глазами, что впору проблеваться и навсегда отказаться даже от малейшей мысли по подобному поводу.
Возможно, все дело было в дамских романах, которых тайком от бабушки начиталась Карька. В этих романах герои-мужчины выглядели такими умными, благородными, сильными и красивыми, что столкновение с реальностью вполне могло заставить от нее, реальности то бишь, отвернуться. Марина Леонидовна, случайно обнаружив у Карька эти книжки, даже раскричалась от негодования, что случалось с ней крайне редко. Она заявила, что подобное чтиво портит вкус, рождает абсурдные иллюзии, разочаровывает в действительности, которая на самом деле гораздо круче, богаче и прекраснее, чем в таких вот епусах, и нечего морочить себе голову приторными выдумками, а то время пройдет, и тогда…
С огромным усилием заставив себя молча выслушать ругань по поводу любимых книг и немереные дифирамбы классике, Карька убежала к себе в комнату, зажав подмышкой томик Чехова, навязанный бабушкой, поспешно попрятала свои самые любимые романы — Джоанны Линдсей, Энн Лоуэлл, Хилариона Хоупа и отдельные вещицы менее плодовитых и известных авторов, и спокойно оставила на растерзание бабушке все остальное — около сотни книг карманного формата в ярких мягких обложках. Бабушкина школа по части припрятывания различных вещей в видных и неожиданных местах пригодилась. Самые любимые книги были завернуты в полиэтиленовые пакеты и зарыты под тюбики с красками в ящике под старой никелированной кроватью. Карька знала, что бабушка не будет там рыться, опасаясь испортить красивое домашнее платье.
Промолчала Карька потому, что отстаивать свое мнение — означало ругаться. Не скажешь же бабушке в глаза, что ее сведений и опыта недостаточно, что она преподнесла психологию поведения полов, в том числе психологию поведения в постели, только в самых общих чертах, а необходимые частности не объяснила, похоже, и сама не знала. Из бабушкиных рассказов на эту тему Карька сделала выводы, что личный опыт Марины Леонидовны был слишком ограничен, а поведение чересчур аскетично для того, чтобы она могла предоставить Карьке сведения в требующемся объеме. У Карьки были несколько другие запросы — она хотела быть компетентной, квалифицированной в интимной сфере и при этом верной. Кто-нибудь мог бы посмеяться, услышав подобные заявления, но на самом деле квалификация, приобретаемая не из печатных источников, а по всем постелям, с тем же успехом может быть далеко не полной, если повезет сталкиваться с такими же неизощренными мужчинами.
Дамские романы некоторых авторов, умные, откровенные и при этом очень романтичные, с большой нежностью и деликатностью повествующие о той стороне жизни, которая сильно интересовала Карьку, нравились ей. Она считала, что такие книги необходимы, и готова была отстаивать свое мнение перед кем угодно… За исключением бабушки, потому что та все равно не поймет, только расстроится и будет ругаться, а ссориться Карьке не хотелось…
Очнувшись от воспоминаний, Карька покосилась на полочку с дамскими романами, сильно поредевшими. Она уж и не знала в точности, кто постарался их прошерстить, то ли материны подруги, то ли сама Наталья в приступе очередного распоряжательства имуществом дочери. От любимых, тщательно подобранных книг мало что осталось, но Карька не жалела об этом. Она успела убедиться в том, что бабушка была права и жизнь не имеет с такими книгами ничего общего настолько, что рассуждения, почерпнутые из них, с виду умные и компетентные, ей попросту не пригодятся никогда. Подлинной любви не бывает, умных и тонких взаимоотношений не бывает, чуткость, нежность и верность никому не нужны, и тем более никто не собирается проявлять их в ответ.