Она кивнула.
— А… это… ты можешь ночевать сколько хочешь в любой из этих квартир, ты же вроде иногородний…
— Я всегородний, — засмеялся Шаман. — И скоро уеду по своим делам.
Карька насупилась.
— У одного хорошего человека, живущего в другом городе, неприятности — мать сильно пьет. Надо помочь. Но я вернусь.
Карька перестала хмуриться и запрыгнула в седло мотоцикла за спиной у Шамана, представляя себе во всех деталях, как выбросит на помойку большинство вещей из квартиры матери.
«Харлей» взревел и рванулся с места, расшвыривая искрящийся под солнцем снег. Карьке было не холодно в старой куртке Ларисы Николаевны и очень весело.
Жизнь менялась, и впереди, похоже, ждало много хорошего, так что Шаман по этому поводу был и остается прав. Неприятное и опасное маячило, как она чувствовала, тоже, но главное — много хорошего.