Теперь уж Балинт видел, что этот вряд ли станет награждать его подзатыльниками. Он проделал еще один опыт. Большие серые глаза его, которые в минуту опасности чуть-чуть сужались и излучали резкий холодный свет, уставились конторщику прямо в переносицу.
— А почему я должен всегда подходить к вам справа, господин Хаузкнехт? — спросил Балинт с перехваченным от волнения горлом. — Разве это не все равно?
Но обе руки конторщика остались лежать на столе, он только голову повернул к мальчику. — Я глух на левое ухо, сынок, — сказал он тихо. И вдруг рассвирепел. — Все вы одним миром мазаны, один тупица, а другой дурак!
Господин Хаузкнехт послал Балинта на квартиру — он жил в двадцати минутах ходьбы от завода — за своим утренним кофе. Едва мальчик вернулся, мастер отправил его к мяснику купить варенного с чесноком сала; около двенадцати барышня Келемен велела сходить за обедом, который ей присылали из дому в судках. Проходя по цеху, где на параллельных рельсах нескончаемыми вереницами стояли на сборке вагоны, Балинт с завистью смотрел на сборщиков, работавших на крышах вагонов или в канавах под ними. Когда, уже в четвертый раз, он вышел из конторы, чтобы отнести опорожненные судки барышни Келемен, загудела рельса, обозначая конец обеда; отставив кастрюльки, свернув промасленную бумагу, люди поплелись по местам. И тут парень в шапке левенте (лица его Балинт не видел), пробегая сзади, вышиб у него из рук судки; голубые кастрюльки со звоном разлетелись по бетонному полу, одна закатилась в яму под товарный вагон, другая наскочила на длинный, извивающийся резиновый провод от пневматического зубила и вывалила на него оставшееся в ее чреве морковное пюре. На следующее утро, идя в контору, Балинт увидел вдруг в двадцати шагах впереди себя парня в левентовой шапке: парень как раз входил в компрессорную, огражденную проволочной сеткой. Балинт, толкнув дверцу, бросился за ним.
Но войдя, он тотчас потерял парня из виду. В узком помещении, занимая его почти во всю ширину, стояли друг за другом пять компрессоров; узкий проход оставался лишь сбоку, вдоль стены, на которой висели на равном расстоянии огромные, до самого потолка, красные баллоны со сжатым воздухом. Седой механик только что включил первый компрессор. Балинт глядел, забыв обо всем.
— А тебе чего здесь понадобилось? — спросил механик.
— Тут парень один прошел, — ответил Балинт.
Загудел электромотор, быстро побежал широкий приводной ремень и привел в движение поджидавшее на другом конце громадное, в рост человека, маховое колесо. — Какая это машина, господин механик? — спросил Балинт. Механик оглядел невысокого щуплого мальчика, который здесь, среди мощных, холодно поблескивающих машин казался особенно слабым и хрупким. — Да ты-то откуда такой взялся?
— Я здесь в конторе служу, — сказал Балинт. — Но мне бы хотелось в цеху работать. Может, возьмете к себе, господин механик?
— Помощником механика, что ли? — усмехнулся тот.
Балинт засмеялся. — Да я бы здесь любую работу исполнял, — воскликнул он звонким мальчишеским голосом, проскользнувшим в металлическом грохоте цеха так же ловко, как проскальзывает в расселину уж, — все-все делал бы, лишь бы не носить жратву всем и каждому, будто в корчме…
— И это работа, — буркнул механик, следя за манометром на стенке маленького черного баллона с воздухом, укрепленного на самом компрессоре. Мальчик не отозвался. Маховик вращался так быстро, что сверкающие спицы его слились. — Какая это машина? — спросил Балинт. Механик перешел ко второму мотору, включил его. У третьего компрессора проверял проводку электромонтер. — Руди, — крикнул ему механик, — тут мастер один в помощники механика просится!
Монтер внимательно посмотрел на мальчика. — Ростом не вышел, — сказал он.
— Ну и что из того?
— Как же он будет нам спины чесать! — возмутился монтер.
— Ничего, подставим скамеечку, — сказал механик. — Доброму мастеру отказывать не годится.
И они вместе вернулись к первой машине. Механик еще раз поглядел на манометр, затем подошел к трубке, соединявшей компрессор с большим красным баллоном, и отвернул клапан. Он уже в третий, в четвертый раз повернул колесико, как вдруг раздался страшный треск и тотчас — оглушительно-резкий свист, мгновенно перекрывший нарастающие утренние шумы цеха, так что слух перестал их воспринимать.
Балинт, смотревший на обоих рабочих, находясь по другую сторону установки, получил лишь легкий удар в плечо, от которого, однако, смаху сел на бетонный пол. Уже сидя, он увидел, как механик, который стоял возле самого трубопровода, описывая невысокую дугу, словно ныряльщик, с трамплина прыгающий спиной вперед, летит к нему с раскинутыми в стороны руками и ногами, поднятыми выше головы; монтер же, стоявший чуть-чуть подальше, вдруг зашатался и с диким воем упал навзничь; вопль его слышен был даже сквозь свист вырывавшегося из трубы воздуха.