— «Порох», приём. Говорит база. Что у вас там произошло? — услышал я голос по радиосвязи. Это командование прислало голосовое сообщение. — У вас всё нормально? Вы живы?
Я было хотел ответить, но вспомнил, что такая возможность была только у «Ключа». А тот до сих пор был в отключке.
Я перевернул свинцовый контейнер и накрыл им осколок. Не до конца, чтобы зона не исчезла. Затем этим же контейнером поддел осколок, чтобы не касаться его руками, и перевернул обратно.
Всё, теперь, когда осколок находился внутри контейнера с предохранителем, можно было переключиться на товарищей.
— «Порохов», отряд, кто-нибудь ответьте. Вы живы? — пришло ещё одно голосовое сообщение от командования.
Так, первым делом надо раскачать Разводного, чтобы тот ответил на сообщение.
Я двинулся в направлении Фёдора, но тот внезапно зашевелился.
— А-а-а, — прокряхтел «Ключ». — Моя голова. Как же больно. Анна, дайте пожалуйста, пенталгинчику.
— Она без сознания, — ответил я на просьбу Фёдора и остановился. Поняв, что «Ключ» пришёл в себя, я решил попробовать привести в чувство Анну. Как раз к ней я находился ближе всех. — Мы с тобой первыми пришли в себя.
— А где? Где мой ящик? — похлопал Фёдор себя по тому месту, где у него ранее был закреплён контейнер.
— Там, где он и должен быть, — сказал я. — Я в него осколок положил.
«Ключ» поднялся на ноги и посмотрел на осколок.
— Хорошо, — произнёс он. — Вижу, на предохранитель его поставил. Молодчина, Макс, — затем он осмотрел тела наших товарищей. — А с остальными что?
— Не знаю, — покачал я головой. — Анна точно жива, а других не осматривал.
Фёдор ещё раз осмотрел наших товарищей. Только в этот раз он это делал чуть дольше.
— Фиксирую у всех сердцебиение, — заключил Разводной. — Вроде все живы.
— «Порох», отряд. Говорит база. Срочно ответьте! Вы живы? — снова пришло голосовое сообщение от командования.
— Федь, запиши им ответ уже, — я аккуратно похлопал Анну по щекам, но та не реагировала. Выглядела она жутковато, но главное что дышала.— Третий раз они уже присылают нам этот вопрос. И заодно спроси, как дела вокруг зоны. Никого там не задело?
— База, говорит «Ключ», — начал запись Фёдор. — Случился мощный выброс энергии. Похоже, осколок снова попытался сжечь нам мозги. Весь отряд, за исключением меня и «Инженера», сейчас без сознания. Но все живы. Как дела вокруг зоны? Никого не зацепило?
— Ох, какая скотина этот ваш осколок, — послышался болезненный голос «Ведьмы». — Подловил нас всё-таки.
— Оля, ты как? — сразу же повернулся я к девушке.
— Ой, «Инженер», не кричи так громко, — схватилась она за виски. — Голова просто раскалывается. Перед глазами всё плывёт. Где мы вообще?
— На том же самом месте, — ответил я чуть тише.
— Вы чего разорались, — рывком поднялась пришедшая в сознание Юля. — Потише, пожалуйста. Мозг сейчас треснет от ваших криков.
— Сама-то не ори, — ответил ей Борис, встав на четвереньки. — Что у вас тут происходит? Даже при самом страшном похмелье голова так не болит.
— Если чувствуешь боль, значит ещё жив, — «Порох», превозмогая боль и держась одной рукой за голову, поднялся на ноги. — А по поводу криков согласен. Потише будьте, — затем он обратился к Фёдору. — «Ключ», доложи о произошедшем командованию.
— Уже сделал, — ответил тот.
— И что они ответили? — добавил вопрос командир.
— Пока ждём, — сказал Разводной, помогая подняться на ноги Ольге.
— Ясно, — Порохов пробежался глазами по все нам. — Так, вижу пятерых. Где Анна и «Бесячий»?
— Они ещё не пришли в себя, — ответил я.
— Я ужё «пришёл», — вдруг поднял руку Сергей. Он лежал на спине с закрытыми глазами. У него на лице виднелись кровавые подтёки под носом. — Живой я.
— Отлично, — кивнул ему Порохов. — Остался только наш медик. Давайте будите её скорей. Срочно нужны таблетки от головы.
— Сейчас раздам, — вдруг открыла глаза Анна и со стоном сразу же начала подниматься на ноги. Я предложил ей помощь, но она отказалась. — Спасибо, Максим, я сама встану.
Мы уселись прямо на пол полукругом перед осколком. Старались не говорить, так как от этого голова начинала болеть ещё сильнее. Анна тем временем раздала нам обезболивающее, которое, начало действовать почти сразу. И уже через десять минут от боли и слабости не осталось почти не следа.