— Что именно?
— Правду.
— Правду — о чем?
— Мсье, вы же сами знаете.
— Понятия не имею.
— С какой целью вы приехали? Чтобы выяснить правду. Ее-то я и хочу вам продать.
— Откуда вы звоните?
— Наконец-то. Из телефонной будки в вестибюле вашего отеля. Вы спуститесь?
— Да, — сразу согласился я. — Как я вас найду?
— Я буду в баре. У стойки. У меня черные волосы и черное платье с большим вырезом на спине. В руке я буду держать красную розу.
15
Я надел синий костюм с белой рубашкой и голубым галстуком, захватил с собой все документы, в том числе и код для телеграмм, и спустился на лифте в холл. Первым делом я подошел к портье и попросил предоставить мне сейф. Меня провели в просторное помещение с сейфами разных размеров, я выбрал сейф поменьше, положил туда свои бумаги и подтвердил подписью получение соответствующего кода. В двух больших залах, мимо которых я прошел, люди танцевали. Снаружи стояли, весело переговариваясь, шоферы гостей. Бар был полон. Теперь здесь звучали лишь неувядаемые шлягеры минувших лет, исполняемые трио музыкантов. Освещение было не слишком яркое. Когда глаза привыкли к полумраку, я увидел сидевшую у стойки даму в черном, сильно декольтированном сзади платье, в руке она вертела красную розу. Люди моей профессии со временем научаются распознавать людей с первого взгляда, как бы те ни старались выдать себя за кого-то другого. Эта дама у стойки бесспорно была шлюхой. Само собой, шлюхой высокого полета, этакой шикарной путаной, но все равно — шлюхой. Мужчина, с которым она беседовала, поцеловал ей руку и исчез среди танцующих пар. Я направился к даме с розой. Оркестрик исполнял «Чай для двоих». Я подошел к стойке.
— Привет, — сказал я.
— Привет, — откликнулась дама с розой. На вид ей было лет тридцать и она была хороша собой, пока не улыбалась. Стоило ей улыбнуться или засмеяться, становилось видно, что зубы у нее гнилые. Она старалась улыбаться, почти не разжимая губ. Тем не менее, иногда зубы все же были видны.
Я сел на свободный табурет рядом с ней и спросил, не заказать ли ей чего-нибудь, на что она спокойно ответила, что не против рюмочки виски со льдом. Я заказал две, и когда их подали, мы приподняли рюмки:
— Пьем за правду, — сказала дама с розой и гнилыми зубами.
— Будь по-вашему, — сказал я.
Мы выпили. Мужчина, сидевший рядом со мной, удалился, на его место тут же сел другой и заказал полбутылки шампанского. Это был жилистый верзила с редкими светлыми волосами и шрамом на левом виске. На вид ему было лет пятьдесят пять, и смокинг на нем был шикарный.
— Итак, как же вас зовут? — спросил я даму.
— Николь Монье, — ответила она.
— Как вы узнали, что я живу в этом отеле?
— Сказал один приятель.
— Ах, вот как, — отреагировал я.
— Что это значит — «ах, вот как»?
— Да так, ничего. — Я начал раздражаться, потому что понял: не стоило одеваться и спускаться в бар.
Теперь оркестрик играл «Когда мы целуемся, я волнуюсь и млею».
— Итак, к делу, — заявил я. — Вы хотите продать некую правду?
— Да, — кивнула Николь.
— И сколько она стоит? — поинтересовался я.
— О, немало. Это очень ценная правда.
— Так сколько же? — уже нервно переспросил я, будучи убежден, что продать-то ей нечего. Но тут же убедился, что ошибался.
— Кругленькую сумму, — сказала она. — Правда, поменьше, чем пятнадцать миллионов марок, которые придется теперь выложить вашей фирме.
Значит, и при моем многолетнем опыте ошибки все же случаются.
— Откуда вы знаете…
— Тссс! — шепнула она и слегка повернула голову.
Я резко обернулся и нечаянно толкнул тощего верзилу, заказавшего шампанское.
— Мы достаточно громко говорим, чтобы и вам было слышно? — грубо бросил я.
— Пожалуйста, оставьте меня в покое, — сказал он.
Я повернулся к Николь.
— Сами видите, здесь не поговоришь, — очень тихо произнесла она. — Придется вам поехать ко мне. Там нам будет спокойно.
— Когда?
— Я сейчас уйду. А вы побудьте здесь еще с часик, затем возьмите такси. Моя визитная карточка здесь на стойке, под моей рукой. Прикройте ее своей, потом я вытащу свою руку.
Вскоре я уже держал изящную визитную карточку. Николь слезла с табурета. Я поклонился ей. Она двинулась к выходу. Верзила проводил ее взглядом. Я опять сел на табурет и заказал еще рюмку виски. При этом посмотрел на часы. Было без четверти одиннадцать. Я машинально закурил еще одну сигарету, слегка облокотился о стойку и стал глядеть на танцующих. Многие из них производили впечатление влюбленных парочек и двигались, тесно прижавшись друг к другу под звуки старых мелодий. Спустя примерно четверть часа тощий верзила со шрамом на виске ушел.