Майор перевел взгляд на Дементьева.
— Кто вы такой?
— Я санитарный инспектор особого назначения. Есть приказ о том, чтобы на транспортах не было ни одного больного. В Берлине не хватает только эпидемии!
Майор начал снимать перчатки, готовясь принять от Дементьева документы.
Дементьев, изобразив на лице обиду, вынул свою бумагу и протянул ее майору.
Майор был дальнозоркий и читал документ, отстранив его в вытянутой руке. Дементьев пристально следил за выражением его лица, но сухое лицо майора абсолютно ничего не выражало. Прочитав бумагу, он аккуратно сложил ее и вернул Дементьеву:
— Что вы находите у этого солдата?
— Во всяком случае, у него повышенная температура. Остальное необходимо проверить.
— Можно вас на минуточку? — Майор взял Дементьева под руку.
Они выбрались из толпы и подошли к самому контрольному пункту, где их могли слышать только три солдата и лейтенант, охранявшие вход на оперативный причал.
— Можете вы выполнить мою просьбу, просьбу старого солдата? — сказал майор. — Солдат, у которого температура, — один из ветеранов моего полка. Он был со мной еще под Москвой. Оставить его здесь, когда полк уедет, — значит предать его. Если вы хоть один день были на фронте, вы обязаны меня понять и сделать то, о чем я прошу: солдат должен уехать со своим полком.
— Нет, майор. Я такой же солдат, как и вы, и я выполняю приказ.
— Но, может быть, на транспорте есть санитарный изолятор? — не сдавался майор.
Дементьев задумался и сказал:
— Этот транспорт я еще не осматривал. Могу вам пообещать только одно: если на нем есть изолятор минимум на четыре места, я вашего солдата пропущу.
— Когда вы это узнаете?
— Сейчас.
Дементьев направился мимо контрольного поста, но на его пути встал лейтенант — розовощекий юнец с голубыми глазами. Дементьев заметил в его глазах нерешительность. Но тут совершенно неожиданно вмешался майор:
— Что вы делаете, лейтенант? Это санитарный инспектор, отвечающий за всю эвакуацию.
— Должен быть пропуск, — робко вымолвил лейтенант.
— Пожалуйста!
Дементьев протянул лейтенанту все ту же свою бумагу. Лейтенант даже не дочитал ее до конца, вернул Дементьеву и взял под козырек.
— Очень прошу вас, капитан, найдите там, на причале, полковника Кунгеля и представьтесь ему. Без его разрешения я не имею права…
— Мне незачем представляться полковнику Кунгелю, мы с ним давно знакомы… — небрежно сказал Дементьев и пошел к заветному причалу.
Под погрузку только что был поставлен огромный транспорт под названием "Аэлита". Матросы торопливо прилаживали широкие трапы. Это были те самые собирающиеся по сегментам трапы, о которых в кафе толковали три офицера инженерных войск. "Все-таки успели…"- подумал Дементьев. Возле транспорта стояла группа офицеров и, по-видимому, капитан транспорта — полный мужчина в черной морской куртке.
— Простите, господа офицеры… — Дементьев учтиво козырнул всем, — мне нужен капитан "Аэлиты".
— Я капитан, — произнес человек в черной куртке.
— Вот вам мой мандат. — Дементьев дал ему свою бумагу.
Капитан прочитал и снисходительно улыбнулся:
— Что же вы от меня хотите?
— Я должен осмотреть все помещения корабля. И главным образом те, которые займут солдаты. Короче говоря, трюмы.
— Зачем это? — вмешался в разговор полковник о холодным, чуть одутловатым лицом.
— Вы полковник Кунгель? — Дементьев вытянулся.
— Да, я полковник Кунгель.
— Капитан Рюкерт, санитарный инспектор эвакуации. Вот мой мандат.
Полковник брезгливо отмахнулся от протянутой ему бумаги:
— Хорошо, хорошо… Делайте свое дело, но помните: солдаты простят нам, что мы вывезли их отсюда не в каюте первого класса.
— Но вы же понимаете, — с жаром возразил Дементьев, — какую опасность может представить эпидемическое заболевание в условиях…
— Делайте свое дело!.. — раздраженно прервал Дементьева полковник Кунгель и повернулся к капитану "Аэлиты": — Пусть ему покажут трюмы.
Дементьев осматривал трюмы в сопровождении молчаливого помощника капитана, который шел позади него, хлюпая короткой трубкой-носогрейкой и распространяя едкий дым дешевого табака. Что бы ни говорил Дементьев, он молчал. Наконец они поднялись на палубу.
— Когда отходите? — строго спросил Дементьев.
— Должны были в девятнадцать тридцать, но помешали русские бомбардировщики, — медленно, не вынимая изо рта трубки, проговорил помощник капитана. — Если не помешают, уйдем в двадцать три ноль-ноль. Говорят, есть приказ выходить только в темноте.