«Тогда уж проще выложить в Сеть, сейчас так принято. А за „финскую мать“ попал бы под суд за оскорбление».
У французского лётчика менторский тон. Не в интонации, компьютер её не передаёт, в самом содержании, в построении фраз. Такая и «Цитадель». По-моему, «Планета людей» написана гораздо легче. В общении с другим собеседником, даже Главным Начальником Федерации, я бы давно встал на дыбы. А этому усопшему позволено. Он заслужил.
«Следующее допущение. Среди „горячих парней“ нашёлся один и застрелил вас. Изменилось бы отношение к нации?»
«К чему вы клоните?»
«Мы выяснили, что у мусульман нет разрыва между понятиями Бог, Пророк, Вера. Они готовы изводить себя истязаниями во время Рамадана, бросать любые дела ради намазов. Эти люди живут исламом, он пронизывает их мышление, существование… Верно?»
«Очевидно — да».
«Тогда подхожу к главному. Мало кто из христиан столько сил, времени и внимания уделяет матерям. Но за оскорбление матери способен убить даже финн. За оскорбление матери можно судить. А за оскорбление Пророка? Человек, произносящий хулу, строго говоря, не может обидеть святого, так как просто не верует в него. Нельзя атаковать то, чего не существует с точки зрения атакующего! Но людей, чтящих Пророка, карикатура задевает куда больше, чем ваши странные слова о матери. Кого-нибудь осудит европейский суд за грязные слова о Мухаммеде? Нет. Так ради чего подталкивать мусульман на насилие? Во имя какого блага доказывать, что любой шутник вправе высмеивать их святыни?»
«Отвечу. Ислам слишком быстро наступает на Европу. Либерализм, право шутить на любую тему — это европейская ценность. Политики не хотят уступать либеральные рубежи».
Наверно, в нас живёт зависть. Мусульмане мстят за обиду быстро и мощно. Мы, размякшие в христианско-либеральных позициях, колупаем пальцем в… Кто в чём. Коллега французского карикатуриста, убитого исламистами, поместил в газету «смешную» картинку с изображением родного города Элеоноры. Оборжаться — там руины домов. Под ними, надо полагать, не менее прикольные трупы. Уже сколько лет прошло, а никто не дал весельчаку по голове.
Мы слишком долго это обсуждаем. Не остаётся времени на «Цитадель». Жаль, нам самая малость осталась, скоро можно заканчивать редактуру. Ухожу в надежде, что у нас ещё много времени, у лётчика и в самом деле — целая бесконечность.
Он посеял сомнения. По-моему, карикатуры на Бога, что Аллаха, что ветхозаветного Бога-отца, неправильны. Америка, закусив удила после «одиннадцатого одиннадцатого», хоть немного задумалась — что же они делали не так, коль получили по ушам. Сейчас, похоже, никто не хочет анализировать, отчего вся Центральная Азия встаёт на дыбы, радуется — у нас есть атомная бомба!
Уже в самолёте да Кабула вспоминаю слова Камаллы о разнице между нормальным мусульманином и экстремистом. Нормальный жалеет неверного, считает его сбившимся с пути, помогает найти правильную дорогу. Экстремист предпочитает уничтожать гяуров. Интересно, меня она тоже жалеет? Увижу — спрошу.
— Мистер Фрост? Мистер Зафар?
Нашу парочку встречает американский сержант с М-4 на ремне, за ним топчутся чины пониже. Предосторожность не лишняя. Протискиваясь через толпу, со всех сторон чувствую как минимум напряжённость. Чаще — нескрываемую ненависть.
Два «Хамви» какой-то новой модификации распахивают бронированное чрево. На второй машине сверху закреплён крупнокалиберный пулемёт.
— Сержант! Как обстановка в последние дни?
— Сами посмотрите.
Военный не скрывает настороженности по отношению к неожиданным союзникам. Необычную разговорчивость вдруг проявляет рядовой за рулём.
— Повылазили изо всех нор, мать их… Дня не проходит, чтоб сучьи дети не обстреляли наш патруль.
Баграм прикрыт противоракетным зонтиком, система ПРО охватывает весь север, включая Кабул. От пуль и смертников с поясом шахида она не убережёт.
Машины несутся на север. На горизонте видны горы, оживляющие унылый пейзаж. До самой базы в Баграме шоссе забито довольно плотно. Наш водитель пытается обгонять запылённые и убитые жизнью корчи, получается плохо. Местные как один стараются не пускать американцев, даже на грани ДТП.
Зафар по своему обыкновению изображает изваяние. Если нас где-нибудь окружит и заблокирует толпа, ему не поздоровится. Объявят приспешником кафиров.
Новости продолжают напрягать. Всплеск нетерпимости охватил Сирию, Ирак, Иран. Эмираты и Саудовская Аравия в панике, они слишком хорошо жили в мировой стабильности. Африканские исламские страны ведут себя чуть спокойнее под влиянием Баминги, но и тут взрывоопасно.