Байджу был взбешен. Он приказал бросить в бой новые тысячи. Монголам даже удалось захватить часть стены. Но новая вылазка обороняющихся свела на нет все усилия. Степнякам вновь пришлось отступить. Их численное превосходство на узкой дороге не имело значения.
Над ордынцами нависла угроза долгой осады.
Но помощь пришла, откуда не ждали.
Шел пятый день осады. Байджу сидел у себя в шатре, обдумывая возможность обхода крепости по труднодоступным перевалам. Неожиданно полог откинулся и в шатер вошел начальник его охраны.
– Господин, – поклонился он, – разведчики перехватили перебежчика. Он хочет говорить с тобой.
– Приведи, – велел Байджу, отложив в сторону карту, составленную шпионами.
Двое воинов ввели в шатер тщедушного вида мужчину в потрепанном халате, поставив его на колени перед своим повелителем..
– Как тебя зовут? – спросил командующий войском.
– Аким, – ответил тот.
– Что ты хочешь от меня?
Перебежчик опасливо оглянулся на присутствующих воинов. Байджу проследил его взгляд и дал знак охране удалиться.
– Мой господин, губернатор Эрзурума, – вкрадчивым голосом проговорил Аким, – достопочтенный Дувани, может помочь тебе взять город. Этой ночью его люди откроют ворота. Взамен он просит лишь безопасность для него и его семьи.
Радость от неожиданного разрешения проблемы переполнила Байджу. Но он взял себя в руки, оставаясь внешне спокойным.
– Передай своему господину, – грозно глядя на испуганного перебежчика, – что я принимаю его условие. Но если он обманет, то я живьем сдеру с него кожу.
После того как предателя увели, Байджу велел прекратить штурм и сосредоточить пять тысяч всадников недалеко от крепости. В назначенное время ворота открылись. Монгольская конница ворвалась в город. Но гарнизон крепости и тут оказал ожесточенное сопротивление. Битва на улицах города продолжался до утра. Степнякам приходилось брать каждый дом с боем. Но силы были не равны. Все, кто оказывал сопротивление, были уничтожены. Субаши Сунанэддина и его сына повесели на центральной площади. Тысячи молодых мужчин и женщин были закованы в цепи и уведены в рабство.
Путь в земли Сельджуков, был открыт…
Правитель сельджуков Кей-Хюсрева был мягкотелым и нерешительным человеком. Как только он взошел на престол, сразу же попал под влияние хитрого визиря Кёпека. Султан, конечно знал, что его первый министр по собственному произволу, казнит всех, кто осмелился встать у него на пути. Не только политических противников, но и даже тех, чьи богатства ему приглянулись. Никто не мог вырваться из его цепких лап, даже если это были видные государственные деятели. Их имущество визирь присваивал себе. Казнокрадство и получение взяток процветало. Кей-Хюсрев, ничего не предпринимал. Ведь Кёпек возвел его на престол.
Получив сведения о том, что монголы осадили Эрзурум, султан все же принял меры к сбору войск, который был назначен возле Сиваса. Когда Кей-Хюсрев, в сопровождении своей свиты прибыл к месту сбору, основная часть войск уже прибыла. На его призыв откликнулись союзники сельджуков из Халеба и Трабзона. Прибыли отряды наемников из Фракии и Сирии. Возле стен Сиваса султан устроил смотр своих войск. Их численность достигла семидесяти тысяч человек.
Несмотря на огромную армию, Кей-Хюсрев был в нерешительности. Среди его военачальников не было единства. Старые полководцы остерегали его от поспешных действий, предлагая остаться возле Сиваса. Молодые же командиры, желали покрыть себя славой и продвинуться по служебной лестнице. Они требовали немедленно выступить навстречу врагу.
Кей-Хюсрев долго колебался. Но вскоре на его решение повлиял случай. Разведчики привели в лагерь несколько сотен человек, сумевших вырваться из Эрзурума. Султан велел привести к нему кого-нибудь из беглецов.
В огромный зал, где собрались военачальники, ввели рослого воина. С высоты помоста, где был установлено резное кресло, Кей-Хюсрев брезгливо смотрел на пыльные, пробитые в нескольких местах доспехи. В прорехах виднелись раны с запекшейся на них кровью.
Увидев султана, воин повалился на колени, не смея поднять голову и взглянуть на повелителя.
– Почему ты не защищаешь Эрзурум? – скривив в презрении губы, поинтересовался Кей-Хюсрев.
– Прости, солнце подобный, – проговорил воин, – мы не смогли удержать город. Предатели открыли ворота, впустив врага. Теперь монголы уже вошли в долину и беспрепятственно движутся к ущелью Кёседага.
– Ты трус! – воскликнул Джимри. Не смотря на свои молодые годы он стал командиров пехотинцев. Но это была не его личная заслуга, а протекция визиря, получившего огромную взятку. – Ты бежал с поля боя! А должен был умереть, сражаясь с врагом!