— Не так быстро. Где база?
— А где бабки?
— А ты не видел?
— Видел — не стал отпираться я — но есть два нюанса. Я видел мешок — и не знаю, что там, старые газеты, или еще какая хрень. Второе — как я тебя кину, если тут твой снайпер. Да, и третье — после всего, что тут сделалось — мне удочки сматывать надо, другого выхода нет. А сматываться, имея на хвосте американцев — меня не улыбает.
Американец переварил. Потом попросил.
— Дай мне оружие.
— Обойдешься. Да и нету у меня лишнего. Ты что — ту винтовку потащишь? Там, на месте — что-то найдем. Пошли…
Было нечем дышать. От жары — потрескивали волосы, пахло паленым. Пахло раскаленным металлом, горелой резиной, гарью от солярки. Они прятались рядом с догорающей машиной — потому что другого укрытия у них не было.
Нога почти не болела. Боль — сменилась на странное отупение, когда ты не чувствуешь ногу как часть своего тела. Хорошо, хоть кровь унялась — но он понимал, что все пошло наперекосяк, и что он нем пройдет и сотни метров…
— Надо с ним договориться… — Борис сказал это таким тоном, как будто он разговаривал сам с собой.
Никто не обращал на него внимания. Никакого. Курды — не знают, как договариваться, они просто не умеют этого делать. Это народ, который вот уже сто лет, с начала двадцатых — находится в состоянии войны. За свой народ и свою землю.
— Надо договориться — настойчиво повторил Борян — я его знаю, он крутой, но он не псих. С ним можно говорить…
Курды перебросились парой слов, один из них — перекатился, залег на насыпи.
— Вы идете, да…
Борян просто еще не понял: он — лишний. Он никому здесь не нужен и его жизнь ничего не значит. Он — ни на грамм не проявил себя как командир, способный помочь выбраться из больших неприятностей, как вождь и как мужчина. И значит для курдов — он значил меньше, чем ничего. Все равно, что грязь под ногами.
Один из курдов что-то выкрикнул — и побежал, в то время как другой открыл огонь на прикрытие.
Дальше — все произошло мгновенно. Огонь — открыли с двух точек: из населенного пункта и откуда-то из болот. Из болот — близко, и из чего-то достаточно мощного. Курд, который пытался перебежать — споткнулся и рухнул на бегу, лицом вперед. Второй — упал назад, за машину. Брызнула кровь.
— Ты, козел, что ты делаешь? Надо договориться с ним!
Курд — с искаженным от боли и гнева лицом сунул руку в карман и достал гранату. Выдернул чеку…
— Курдистан или смерть!
— Б…! — крикнул по-русски Борян и вскочил на ноги. Что настигло его первым — осколки разорвавшейся гранаты или еще две пули — знает только шайтан…
И мы — выбрались из здания, идя, как два чертовых педика на фестивале. Снайпер ФБР — мог бы и попробовать, только с очень хорошей болтовой винтовкой. Не с СВД.
И даже — до половины пути мы дошли…
— Руки в гору!
По тому, как застыло лицо американца, я понял — нет, ни хрена не шутка. Не доверяя ему, я не дал ему оружие, и теперь — расплачивался за это. Контролировать триста шестьдесят градусов — я не могу. И никто не может.
— Салам алейкум! — громко сказал я — можно, я повернусь…
— Заглохни! Стреляю на первое движение…
Какой нервный…
— Не дергайся. Дернешься — труп.
Это я уже понимаю. И, кажется, даже опознал его — по голосу. Хотя слышал его — дважды в жизни…
— Хорошо, только успокойся. Давай, поговорим
— Заткнись! Брось автомат!
По шуму шагов — я примерно понимал, где он — но нападать и не подумал. Это только в кино такие трюки проходят. А в реальной жизни — при прочих равных проверяющий всегда опередит с выстрелом проверяемого…
Так что — автомат я бросил. Недалеко от себя.
— Руки назад! Руки назад!
Я вопросительно посмотрел на американца. Тот едва заметно мотнул головой.
Нет.
— Что дальше?
Вместо ответа — что-то тяжелое хрястнуло меня по башке. Я упал — лежащего не бьют, это есть в культуре многих народов. И все-таки — здорово он мне прислал, гад… аж искры из глаз…
— Это тебе за бандеровца… москалина…
Еще один удар — с разгона и по почкам. Этак-то он у меня здоровый кусок здоровья отнимет, гаденыш…
Еще один удар… а потом я почувствовал, как на руках с треском затягивается пластиковая лента наручников. В этот момент… видел я уже хреново… американец решил попытать счастья. Резко ударил ногой по земле, посылая в лицо наклонившемся надо мной убийцы землю, песок и камни. Убийца взревел… но я уже знал, чем это все кончится. Хреново это кончится. Придурок ты придурок… ЦРУшный… тебе надо было раньше, когда у меня руки были свободны. Тогда могли бы выжить… по крайней мере, я мог бы выжить. А теперь…