— Привет! Рад тебя видеть, дружище, — ответил на английском Джермен. Он тоже излучал доброжелательность и счастье от встречи со старым товарищем. Такое же неискреннее, как и у Печчеи. Но два опытных интригана знали правила игры, и абсолютно не обманывались, оценивая эмоции друг друга.
Аурелио и Джермен сердечно обнялись и расцеловались в щеки, как принято между итальянцами при встрече с родственниками и друзьями. Телохранитель, по знаку босса, уселся за соседний столик.
— Как доехал, нормально? Без происшествий? — поинтересовался Печчеи.
— Отлично, — Гвишиани пригубил вино из бокала, и на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь вкусовой палитрой напитка. — Всё, как всегда. Без происшествий и проблем. Ты же знаешь, благодаря Андропову, железного занавеса для меня не существует. Пропускают как дипломата, сразу, даже багаж не досматривают.
— Это хорошо, — кивнул коммерсант. — Я слышал у Андропова возникли небольшие проблемы.
— Небольшие, — подчеркнул Джермен. — Пока всё идет, как задумывалось, за некоторым исключением.
— Как мне сказали, за последний месяц-полтора ГРУ провела большую чистку, — заметил основатель «Римского клуба». — Арестовали много американских и английских агентов в своих рядах. Даже Калугина взяли, а он нам был необходим, для реализации плана.
— Это, конечно, плохо, — поморщившись, признал Гвишиани, — но не критично. Главное, что Олег успел принять яд при задержании. И ГРУшникам уже ничего не расскажет. Ни о сотрудничестве с американцами, ни о работе с нами. Как вы знаете, он был не главной, а второстепенной фигурой. И вывод его из игры в глобальных раскладах ничего не изменит. Что же касается остального, вас проинформировали верно. И тут тоже такая же ситуация. Неприятно, но по большому счёту ни на что серьезно не повлияет. Слишком глубоко зашли все процессы. Нам требуется ещё несколько лет. Сначала, как вы знаете, Андропов должен прийти к власти. Потом планомерно, уничтожить систему управления Союза, окончательно доломать идеологическую машину и разогреть недовольство народа партией до критической точки.
— Правильно, — улыбнулся Печчеи. — Я всегда говорил, и повторю ещё раз. СССР и другие страны соцлагеря надо вскрывать аккуратно и последовательно, как консервы перочинным ножом. И делать это необходимо изнутри. Не забывайте, друг мой, на кону слишком большой куш — треть мировой экономики и ваше вхождение в круг сильных мира сего — международной элиты, стоящей над законами и всеми условностями. Вы можете занять достойное место среди нас — тех, кто управляет этим миром: королей, финансистов, промышленников, потомственных аристократов. В вашем распоряжении будет территория с богатейшими ресурсами на планете. Мешает всему этому СССР. Это камень преткновения, стоящий на нашем пути. И Карфаген должен быть разрушен.
Аурелио замолчал, заметив направляющего к ним официанта.
— Здравствуйте, сеньор Печчеи, — угодливо склонился над столом брюнет в черной безрукавке, безукоризненно отглаженных брюках, белоснежной рубашке, и галстуке-бабочке. — Что будете заказывать?
Молодой человек держал ручку и блокнот, готовясь записывать.
— Привет, Бернардо, — кивнул миллионер. — Давай посмотрим.
Он открыл папку «меню» и задумчиво пробежался глазами по спискам блюд.
— Мой друг, позволите мне сделать заказ за вас? — спросил Аурелио у Гвишиани.
— Конечно, я вам полностью доверяю, — откликнулся Джермен.
— Тогда две порции стейка с печеным картофелем, две брускетты «Капрезе», рекомендую, здесь их отлично готовят, — обратился коммерсант к русскому «другу».
Официант заскрипел ручкой по листу, сосредоточенно записывая заказ.
— Витторио кофе и пару бутербродов принеси. А нам ещё парочку салатов с курицей и авокадо, а также два капучино, когда мы будем заканчивать. Хватит, пожалуй, — решил Печчеи, захлопнув папку.
— Хорошо, сеньор, — кивнул официант, дописал последние строки заказа и развернулся, собираясь уходить.
— Я бы ещё от бокала «мартини» не отказался. Мне говорили, здесь подают отличный «Россо», — добавил Джермен.
— Бернардо, — крикнул вслед уходящему брюнету глава «Римского клуба».
Официант притормозил и развернулся:
— Слушаю, сеньор.
— Принеси бокал мартини моему другу. «Россо».
— Хорошо, сеньор, — кивнул брюнет.
— Ну как тебе «Турино»? — добродушно спросил Аурелио, — нравится?
— Очень красиво, — признался Гвишиани, окидывая взглядом огромные хрустальные люстры, арку из красного дерева, лепнину на потолке. — Такое впечатление, что попадаешь в другую эпоху. Лет на сто-двести назад.