Потом — сзади раздался размеренный и сильный, ритмичный грохот, больше похожий на бой барабанов. Но это не барабаны. Это даже не РПГ. Это — ж…
— Сворачивай! — истошно заорал командир группы прикрытия
Алекс, почти ничего не соображая и не видя из-за текущей по лбу крови — рванул руль на себя, они повернули и соскочили с дороги. Машину тут же тряхнуло — а потом, они полетели куда-то вниз, как будто в яму — и во что-то врезались. У Алекса — потемнело в глазах…
— Живой?!
Да, он был жив. Он был живой, он дышал и его сердце все еще билось — хотя возвращаться в этот гребаный мир ему было ох как неуютно…
Было темно, от разбитой машины пахло нагретым металлом, бензином, и почему то грязной водой. Вода — была и в само машине, она доходила ему почти до пояса. Он начал со страхом шевелить сначала одной ногой, потом другой, ожидая ломающей вспышки боли, или того хуже — бесчувствия и пугающей невозможности. Но нет — кажется, ноги были целые, и острой боли, указывающей на переломы — не было.
Здесь была какая-то канава. Глубокая и широкая, несколько футов глубиной, выкопанная экскаватором, который стоял вон там, впереди и как-то защищал их от пуль. От дороги — было несколько сотен футов и с дороги — по ним вели огонь, все небо над ними — было иссечено яркой паутиной трасс. Солировал диско — русский крупнокалиберный пулемет ДШК, настоящее проклятье этих мест. Когда он ведет по тебе огонь — кажется, что мир вокруг тебя разлетается на части, он пробивает стены, машины, иногда даже бетонные блоки. Но тут — они были в безопасности — потому что пулеметчик был на машине, и не мог опустить ствол своего чудовищного оружия ниже определенного предела. Он не видел их точно — но простреливал все пространство перед собой… было видно, что боеприпасов у него много и стесняться не стоит… Остальные — садили из автоматов и пулеметов РПК. Эти — тоже понимали, где находится враг лишь примерно.
— Выбирайся… давай, помогу…
Уцепившись за протянутую руку, ЦРУшник начал выбираться из машины Просто удивительно, как они все не поломались нахрен. Видимо, вода смягчила удар — а канава все таки была не такой глубокой…
Остатки их отряда — а живы, к удивлению были все, только были раненые — прятались за машиной. Радист, держа на весу рацию, пытался достучаться хоть до кого-нибудь.
… линия Зулу, линия Зулу, мы отошли на северо-восток, находимся в северо-восточной части пятидесятого сектора, под огнем противника…
Диско продолжал вести огонь, на их глазах — на экскаваторе с глухим хлопком взорвался бак, полетели искры, неожиданно ярко осветило машину и их, дав ориентир для ведения огня.
— Хватит долбить, все равно ни до кого ни достучишься. Все, уходим по канаве. Огня не открывать, даже в ответ.
Разумное, хотя и не очевидное решение. Иракцы — как стая собак: когда начинает лаять одна, к ней присоединяются все…
Когда они отошли от машины футов на сто — там, где вел огонь ДШК внезапно глухо ухнуло и иракцы сразу прекратили огонь. Кто-то забыл, что мобильность — основа выживания в партизанской войне. И поплатился — вероятно, один из ночных Ф16, дежурящих над городом — сбросил на них пятисотфунтовую бомбу…
— Йе-ху…
— Заткнись, Том… — прохрипел командир — просто заткнись и продолжай идти…
Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы самостоятельно выбираться к какому-то блокпосту, тем более, когда у них были раненые, и когда они потеряли транспорт. По дорогам — как волки, рыскали бандгруппы, а большую часть постов — уже передали иракской полиции. Как потом оказалось: американцы были правы. Через посты на северо-востоке города, на которых большинство составляли шииты — с начала мятежа в город потоком пошло оружие, в основном из Ирана — новенькое. В город вошли отряды Аль-Кодс — спецназа Корпуса стражей исламской революции Ирана. В Садр-Сити американцам противостояли не партизаны — а подготовленные диверсанты. У Ирана — было десять вполне официально существующих лагерей подготовки исламских революционеров, где преподавали предметы типа «как угнать самолет». Им же — самое разумное было забиться в какую-нибудь дыру и дожидаться, пока не придет помощь.
Так они и сделали. С домика, который они нашли — просматривалась дорога и часть Ас-Судайры, небольшого поселения на северо-востоке столицы, по оперативной информации — полностью поддерживающего боевиков. Алекс, как единственный, кто нормально выспался — взялся дежурить у пулемета. Он попытался сделать что-то с порезанным осколками лицом — но все равно было хреново. Лицо как собаки грызли, да еще и грязная, мать ее вода. Он был уверен в том, что после всего этого дерьма, если он останется жив — не миновать госпиталя. Местный климат был таким, что обычная царапина могла привести к угрожающему жизни воспалению. А тут…