— Перевезите! Э-э-й! Товарищи! Своих перевезите!..
Их заметили, ко мне стали подходить солдаты и офицеры, появился Титоров, недавно стал он капитаном и был утверждён начальником штаба нашего дивизиона.
— Что за люди? — спросил он.
— Сам не знаю, товарищ капитан. Перевезти просят…
— Немедленно лодку, — приказал Титоров сержанту. — И срочно позовите офицера из «Смерша». Быстро!..
Вскоре лодка с тремя автоматчиками взяла странных людей и поплыла к нам. Едва, раздвинув камыши, она ткнулась в берег, я понял, что поразило меня в тех неизвестных людях, — они были в довоенных гражданских костюмах! И среди наших защитных гимнастёрок, офицерских кителей, шинелей, пилоток, фуражек выглядели на редкость странно. Захотелось их тут же переодеть, чтобы приобрели нормальный вид. Во все глаза мы разглядывали эту странную пару. Один, постарше, так уверенно выпрыгнул из лодки, будто вернулся к себе домой. Был он в тёмно-синем пальто с подставными плечами, модными в довоенные времена, в расстёгнутой белой рубашке, давно не стиранной, обнажавшей сильную грудь, без головного убора, чёрные волосы его были не то кудрявы, не то специально завиты в колечки. И что-то настораживало в его лице неуловимо восточное, пожалуй, узковатые азиатские глаза, быстрые, всё замечающие, как у Лазарева. Он сразу же подхватил из лодки туго набитый заплечный мешок, перекинул лямку через плечо, в руках у него оказалась арисака — японская винтовка, хорошо знакомая мне по книге «Вооружение японской армии». Но больше всего меня почему-то удивили его туфли: чёрные, лакированные, совсем новые, в таких щеголяли модники на довоенных танцплощадках. Ни у меня, ни у моих товарищей, живших тогда на студенческую стипендию, таких туфель никогда не было. Должно быть, этот тип надел их в лодке.
Его напарник — высокий, с белёсым мальчишеским ёжиком, в сером пиджаке и сильно измятых брюках, боязливо озирался, губы его мелко дрожали, то ли от холода, то ли по другой причине. Был он здоровенным, но нескладным и большие свои руки держал в карманах.
— Оружие! — приказал Титоров, как только выбрались они из лодки.
Чёрный дружески усмехнулся, глядя Титорову прямо в глаза, но винтовку не бросил, почему-то медлил.
«Не понимает», — подумал я и громко произнёс фразу, отработанную ещё вместе с Лазаревым:
— Томарэ, буки о сутэро![4]
Чёрный удивлённо взглянул на меня, сказал:
— Значит, и у нас появились знатоки японского? Ну, что же, бери, капитан, — и протянул Титорову винтовку. — Теперь она не нужна…
Его товарищ вынул из кармана кольт и, держа за ствол, отдал мне.
— Кто такие? Откуда? — властно спросил Титоров.
— Разведчики, — устало сказал чёрный. И добавил: — Я такой же капитан, как ты, только другой службы. Прикажи, прошу тебя, доставить нас на ближайшую погранзаставу.
— Разберёмся, какие вы разведчики, — с недоверием сказал Титоров. — Что в мешке?…
— Пожалуйста, смотрите, — вежливо произнёс чёрный и вытряхнул из мешка бельишко, какую-то одежду, среди которой я успел заметить синий китайский халат, пару войлочных туфель, несколько пачек заграничных сигарет, никогда нами прежде не виданных, и коробочку красного цвета, испещрённую иероглифами.
Коробочка Титорова заинтересовала.
— А это что? — спросил он.
Чёрный стремительно схватил коробочку, спрятал в карман:
— А это, товарищ капитан, я могу показать только своему начальству. Вам показать не имею права.
— Ну и ладно, — мягко сказал Титоров, впервые дружески улыбнувшись. Видно, поверил, что перед ним наш разведчик, и добавил ободряюще: — Теперь у вас всё будет в порядке!..
— Какой там порядок, — горько сказал разведчик. — Было нас четверо. Трое погибли, остался один я. Он-то, — разведчик кивнул на своего напарника, — он-то из русских эмигрантов. На нас работал. Больше нельзя было ему оставаться там. К нам вот пришёл, боится ещё: столько вокруг людей — и все красные. Не бойся, Коля, плохого тебе не сделают. Тут все свои…
Солдаты, окружавшие нас, молча, с любопытством смотрели то на этих двоих, то на Титорова, всё ещё сомневаясь, не зная, верить или нет.
А пришедший из-за границы Коля никак не мог унять дрожь, видно, сильно замёрз в камышах, на том берегу.
Подошёл офицер из «Смерша», спросил:
— Эти? Чем докажете, что наши разведчики? А если вы оттуда разведчики?