Впрочем, и в самой партии власти не было единства по поводу формата предстоящих выборов и даже их целесообразности. Так, некоторые из советников президента Ельцина настаивали на том, что три четверти парламента должны избираться по мажоритарной системе (то есть по одномандатным округам), а по партийным спискам – только 150 человек. В частности, этой точки зрения придерживался тогдашний руководитель Администрации президента (АП) Сергей Филатов. Его позиция понятна: в АП полагали, что таким образом удастся отобрать у коммунистов часть мандатов, которая досталась бы им при паритетном голосовании.
А глава службы безопасности президента Александр Коржаков вообще считал, что эти выборы надо перенести на более поздний срок. (Через год такое же мнение он будет высказывать по поводу выборов президента РФ.) Его главный аргумент – партия власти совершенно не готова и выборы с треском проиграет. Надо сказать, что в тот раз пророчества г-на Коржакова сбылись практически полностью.
Следует отдать должное Борису Ельцину. В ситуации, когда существенная часть политического истеблишмента настаивала на переносе думских выборов, он на такой шаг не пошел. Сторонники Ельцина скажут, что ключевую роль в этом решении сыграла «исконная приверженность президента демократическим принципам». Противники – что слишком свежа еще была память о 93-м годе и Ельцин просто не решился в очередной раз менять продекларированные правила игры.
Как бы там ни было, выборы состоялись в срок, 17 декабря, и на них убедительную победу одержали левые силы. Результаты таковы: КПРФ – 22,3 %, 175 мандатов; ЛДПР – 11,2 %, 51 мандат; «Наш дом – Россия» – 10,1 %, 55 мандатов и «Яблоко» – 6,9 %, 4 мандата. Соответственно, преодолеть пятипроцентный барьер сумели только четыре партии.
Демократы остались за бортом большой актуальной политики: партия Егора Гайдара набрала менее 4 %, партия Бориса Федорова – чуть более полутора. Серьезное разочарование вызвал в Кремле результат, продемонстрированный партией власти «Наш дом – Россия», ведомой Виктором Черномырдиным. Там рассчитывали, что у Виктора Степановича достанет политической воли и ресурсов оказать коммунистам гораздо более серьезное сопротивление, однако надеждам этим не суждено было сбыться.
Известно, что Виктор Черномырдин действительно не был большим энтузиастом партийной работы. Он не слишком много времени уделял предвыборной кампании, имел обыкновение перекладывать свои партийные обязанности на плечи советников и помощников, масштабных предвыборных турне по стране не совершал. В итоге несколько десятков думских кресел демократам удалось насобирать по одномандатным округам, но этим дело и ограничилось.
И, кстати, в этой части парламентского состязания левым удалось одержать еще более убедительную победу. Так, например, «Аграрная партия», не сумевшая преодолеть пятипроцентный барьер, по числу одномандатников оказалась на втором месте, сразу вслед за КПРФ. Лидер КПРФ Геннадий Зюганов образца середины 90-х – это совсем не тот держащий перед собой портретик Сталина блаженный рыхлый дедушка, которого мы знаем сегодня. В 95–96-ом Зюганов – энергичный политик левого толка, реально претендующий на власть в стране. В то время в его идеологическом арсенале не было никакого Сталина и апелляций к «славному советскому прошлому». В глазах лидера «Трудовой России», бесноватого Виктора Анпилова, он – оппортунист, согласившийся на сделку с «акулами капитализма». Зюганов, разумеется, клеймит «проклятый ельцинский режим, расстрелявший парламент», но при этом говорит о «социально ориентированной экономике», о «необходимости подъема профсоюзного движения», об «ответственности крупного бизнеса перед человеком труда». И ни слова про возврат к «развитому социализму» или про «национализацию средств производства».
Более того, в самом начале 1996 года Геннадий Андреевич появляется на «главном капиталистическом шабаше», экономическом форуме в Давосе, где на многочисленных встречах и обедах выступает как респектабельный социал-демократ умеренных взглядов, как абсолютно договороспособный и вменяемый претендент на высший государственный пост в России, разделяющий базовые демократические ценности. Со своей задачей – предстать перед Западом вполне приемлемым лидером России – он справился блестяще. Причем был до такой степени убедителен, что Анатолию Чубайсу пришлось собрать пресс-конференцию и объяснять западным партнерам, что приход Зюганова к власти будет автоматически означать смену общественно-политического строя со всеми вытекающими последствиями.