— По-моему, кому-то уже говорили: отстань!
Может, это покажется вам смешным, но я внезапно почувствовала, как у меня на глаза наворачиваются слезы. Сделалось жутко обидно.
Напустив на себя равнодушный вид, я заставила себя слушать Изольду. Но она, как назло, не говорила ничего особенно интересного. Видимо, про то, что нам в этом году предстоит пройти по литературе, она уже рассказала, прежде чем я начала ее слушать. Но так как она одновременно руководит нашей Театральной студией, то сейчас повела речь именно о ней.
— На днях состоится дополнительный набор, — сообщила она. — Так что, кто в прошлом году не участвовал, милости просим.
— И снова конкурс будет? — выкрикнул кто-то с задней парты.
— Естественно, — подтвердила Изольда. — И, предупреждаю, очень строгий. Тем более что костяк труппы у нас уже сложился.
— Ни фига себе, милости просим, — с оскорбленным видом выкрикнул Лешка Ключников, которому в прошлом году как раз и не удалось пройти по конкурсу.
Однако Изольде палец в рот не клади.
— Сам виноват, Ключников, — отрезала она. — Ты просто несерьезно отнесся и не попал тогда, потому что даже стихотворение не смог толком выучить.
— Изольда Багратионовна, я учил, — принялся бубнить Ключников.
— Ты учил, а надо было выучить, — усмехнулась Изольда. — Как же тебе роль поручишь? Выйдешь на сцену, собьешься, а потом публике тоже объявишь, что, мол, учил?
Лешка Ключников, не найдя аргументов для возражений, умолк.
— Тем более, — продолжала Изольда, — что в этом году вы вольетесь в старшую группу студии, и вам предстоит прикоснуться к подлинным сокровищам мировой драматургии. А там, где большое искусство, нет места компромиссам! — с пафосом произнесла она.
«Интересно, — пронеслось у меня в голове. — А когда в прошлом году нас заставили играть с младшей группой — с пятыми, шестыми и седьмыми классами — и к тому же мы должны были исполнять сказку для малышей, Изольда столь же убежденно и страстно доказывала нам: «Нечего завидовать старшим, которые ставят «Лес» Островского. Ваша работа не менее важна и ответственна».
Я продолжила слушать. Изольда Багратионовна, все сильнее воодушевляясь, объясняла нам, что мы, девятиклассники, уже стали практически взрослыми. И потому можем справиться с пьесами Шекспира и произведениями других замечательных авторов, сочинявших для театра.
— Работы, конечно, предстоит очень много, — сверкая глазами, говорила она. — Особенно тем, кому будут поручены главные роли.
— А что мы в этом году будем ставить? — поинтересовался Будка. Театральная студия для него — все равно что для Винокура баскетбол. И он действительно здорово играет. До прошлого года, когда его приняли в школьную студию, никто даже не подозревал в нем актерского таланта. Честно сказать, я даже не думала, что у него вообще имеются какие-нибудь способности, кроме одной: постоянно влипать в самые разнообразные истории. Но, оказалось, он все-таки умеет не только это.
— Потерпи, Будченко, — ответила ему Изольда и улыбнулась. — Всему свое время.
— Хорошо бы какую-нибудь комедию сыграть, — продолжал Митька.
— Ничего не имею против, — откликнулась Изольда. — Вот ты, Будченко, подумай, почитай, прикинь возможности — и свои собственные, и других — и предложи нам пьесу. А мы все вместе обсудим.
— Ну, я не знаю, — смущенно ухмыльнулся Будка. — А что лучше читать?
— Вот после урока ко мне подойдешь, я тебе посоветую, — пообещала Изольда.
— Все ясно! — громко заржал Винокур. — Будка в этом году решил себе главную роль застолбить! Держись, Круглый! Конкуренты наступают!
— Никакой конкуренции, — вдруг спокойно произнес Клим. — Я в этом году в Театральную студию ходить не буду. Так что, зеленая улица тебе, Будка. Дерзай.
Я, разинув рот, смотрела на Клима. Как это он не будет ходить? И почему мне об этом ничего не сказал? Ну, ни слова. А ведь мы с ним вчера столько времени разговаривали. Я принялась судорожно вспоминать, говорили ли мы что-нибудь по поводу Театральной студии? Наверное, все-таки нет. О чем угодно болтали, кроме этого.
Но почему же он от меня скрыл это? И вообще, как мы теперь будем без него? Точнее, не мы, а я. В прошлом году мы с Климом в обоих спектаклях играли главные роли. Вернее, в «Золушке» мне сперва дали не самую главную роль. Но потом так получилось, что я все-таки играла Золушку, а Клим — принца. Это было здорово! А теперь меня что, с Будкой в пару поставят? У него, конечно, талант, все так говорят, но мне почему-то совсем не хочется, чтобы он оказался со мной в паре вместо Клима.